Трава - его изголовье - Лайан Герн Страница 60

– Через море плыть опасно. Помимо штормов, можно наткнуться на пиратов.

В этот момент девушке показалась, что лучше уж встретить дюжину медведей или сотню пиратов, чем еще немного задержаться в обществе самоуверенного Фудзивары. Она не знала, что еще сказать, не могла пошевелиться.

– Мамору и Ишида говорили мне, какая о вас ходит молва. Якобы любой возжелавший вас обречен на смерть.

Каэдэ промолчала.

Мне нечего стыдиться, думала она. Я не сделала ничего плохого.

Она подняла глаза и посмотрела на него в упор спокойно и хладнокровно.

– Однако, по словам Ишиды, один из них миновал смерти.

У Каэдэ подпрыгнуло сердце, точно рыба, в чью живую плоть вонзился нож повара. Фудзивара заморгал и перевел взгляд на снег. Нервно дернулась щека.

Он интересуется тем, о чем спрашивать нельзя, подумала она. Я скажу, но он за это заплатит.

Заметив его слабость, Каэдэ ощутила в себе силы. К ней постепенно вернулось мужество.

– Кто это был? – прошептал он.

Ночь стояла безмолвная, лишь тихо опускался снег, шумели на ветру сосны, текла вода.

– Господин Отори Такео, – ответила она.

– Да, кто же, как не он, – отметил Фудзивара, и Каэдэ задумалась, насколько осведомлен собеседник. Он наклонился вперед, на лицо пал свет фонаря. – Расскажите о нем.

– Я многое могу вам поведать, – медленно произнесла она. – О том, как предали господина Шигеру, о его смерти, о мести господина Такео, о том, что произошло в ту ночь, когда погиб Йода и пала Инуяма. Что вы готовы дать мне взамен?

Он улыбнулся и спросил с видом заговорщика:

– А что желает госпожа Ширакава?

– Мне нужны деньги, чтобы нанять людей и вооружить их, а еще провизия для домашних.

Фудзивара чуть не рассмеялся:

– Большинство женщин вашего возраста попросили бы новый веер или платье. Вы снова и снова удивляете меня.

– Вас устраивает моя цена? – Каэдэ чувствовала, что нет смысла скрывать наглость.

– Да. За Йоду – деньги, за Шигеру – бушель риса. А за живого – полагаю, он до сих пор жив, – чем платить за информацию о Такео?

Его голос изменился, когда он произнес последнее имя, словно пробовал его на вкус языком. Каэдэ никак не могла понять, что Фудзиваре известно о Такео.

– Будьте моим учителем, – ответила она. – Мне так много нужно узнать. Обучите меня, как если бы я была юношей.

Он кивнул:

– Мне будет приятно продолжить дело вашего отца.

– Но наш уговор останется в секрете. Пусть все будет скрыто, как ваши сокровища в сундуках. Я открою тайны только вам. Никто не должен их узнать.

– Это делает их только ценней, только желанней.

– В тайны не посвящена ни одна душа, – прошептала Каэдэ. – Пожертвовав их вам, я никогда не заговорю о них вновь.

Поднялся легкий ветерок, на веранду посыпался снег, снежинки шипели, ударяясь о лампы и жаровни. Каэдэ почувствовала, как ее обволакивает холод, соединяясь с железным сердцем и твердым духом.

Хотелось убежать, но она не могла пошевелиться, пока холод ее не отпустит.

– Вы замерзли, – предположил Фудзивара и хлопнул в ладоши.

Из тени появились слуги и помогли Каэдэ подняться и раскутать тяжелый мех.

– Я с нетерпением буду ждать ваших рассказов – сказал он, пожелав спокойной ночи с необычайным радушием.

Каэдэ подумала, что заключила сделку с дьяволом. Она ни за что не позволит Фудзиваре запереть себя в роскошную клетку, спрятать, как сокровище, на которое смотрит только он сам.

В конце недели она собралась домой. Первый снег растаял и подмерз, дорога была скользкой, но проходимой. С карнизов дома свисали тающие на солнце сосульки. Фудзивара сдержал свое слово: сразу же послал продовольствие для семьи Ширакава и воинов. Он оказался строгим и требовательным учителем, дал задание на дом.

Дни проходили в занятиях, а вечера в рассказах. Женским чутьем Каэдэ понимала, что он хочет услышать, и выдавала подробности, которые случайно запомнила: запах цветов, пение птиц, изменение погоды, прикосновение руки, цвет одежды, лица в свете ламп. Истинные мотивы поступков и заговора, которые она знала словно подсознательно, а теперь начинала понимать до конца. Она поведала Фудзиваре все, отчетливо, неторопливо, не испытав ни стыда, ни горечи, ни сожаления.

Фудзивара не хотел отпускать Каэдэ домой, но она сослалась на то, что ее ждут сестры. Он хотел оставить ее навсегда. Каэдэ чувствовала это и молча сопротивлялась. Даже слуги стали относиться к ней особенно, будто она больше чем желанный гость. Они спрашивали ее разрешения, интересовались мнением. Каэдэ знала, что стоит ей приказать, и слуги выполнят любую просьбу.

Каэдэ ощутила невероятное облегчение, когда отправилась в путь, но боялась, что придется вернуться сюда снова. Дома она увидела еду, дрова и деньги, посланные Фудзиварой, и поняла, что он спас семью от голода.

Той ночью Каэдэ лежала и думала, что она в ловушке. Мне никуда от него не деться. Что же мне делать?

Она долго не могла заснуть, а на следующий день рано проснулась. Шизуки в комнате не было. Каэдэ позвала ее, но тут вошла Аямэ с чаем. Она налила чай в чашку:

– Шизука с Кондо. Он вернулся вчера поздно вечером.

– Позови ее ко мне, – сказала Каэдэ.

Она посмотрела на чай таким взглядом, будто не знала, что с ним делать. Отпив глоток, она поставила чашку на поднос, взяла снова. Руки заледенели, она покрепче обхватила чашку.

– Этот чай прислал господин Фудзивара, – сообщила Аямэ. – Целую коробку. Очень вкусный, правда?

– Сходи за Шизукой! – рассерженно крикнула Каэдэ. – Скажи, чтобы поднялась ко мне сейчас же!

Через несколько минут в комнату вошла Шизука и опустилась на колени перед Каэдэ. Лицо ее было крайне серьезным.

– Что случилось? – спросила Каэдэ. – Он мертв?

Чашка задрожала, чай пролился. Шизука взяла чашку и крепко сжала девушке руку.

– Ты не должна отчаиваться. Тебе нельзя болеть. Он жив. Однако он покинул Племя, и против него издали эдикт.

– Что это значит?

– Помнишь, что он сказал тебе в Тераяме? Такео пришлось присоединиться к Племени, иначе его не оставили бы в живых. То и значит.

– Почему? Почему? Я не понимаю.

– Таков обычай Племени. Послушание для них главное.

– Тогда зачем он ушел?

– Точно не известно. Произошла какая-то ссора, разногласие. Его послали на задание, с которого он не вернулся. – Шизука замолчала. – Кондо считает, что Такео может находиться в Тераяме. Если так, то до весны он в безопасности.