Дары некроза - Роман Куликов Страница 60

Роди с девушкой ушли в казарму, устроились на койке.

— А тебе не страшно? — Айза прижалась щекой к его груди.

— Что?! Конечно нет! — Он хмыкнул. — Ты же видела, как мы с ними легко разобрались. Пока мы на корабле, никто нам не страшен.

— А самого корабля ты не боишься?

Вместо ответа Роди засмеялся. Девушка приподняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Ну серьезно, Роди. Он такой огромный, непонятный, будто не из этого мира.

— Не выдумывай. Ты просто не привыкла. Когда я только нашел его, тоже слегка опасался. — Роди вспомнил, как страх выгнал его из коридора и заставил ночевать снаружи, но признаваться в этом возлюбленной не собирался. — А потом я понял, что это просто машина, огромный сендер, только без колес. Ты же не боишься сендера?

— Нет.

— Вот видишь. Мы с Шави уже почти разобрались, как управлять кораблем, — Роди грустно вздохнул, — только никак не можем заставить его двигаться, чтобы уехать отсюда. Вот гетманы отстанут от нас, тогда и займемся этим.

Айза снова легла. Оба какое-то время молчали. Потом она спросила:

— Ты правда думаешь, что есть такие земли?

Роди сразу понял, о чем речь. Он и сам все время думал о рассказе изобретателя. Могло ли такое быть, что Погибель обошла стороной какие-то земли? Роди не знал, насколько велико пространство вокруг. Слышал от дяди, охранников фермы, небоходов, что Донная пустыня велика, но еще есть огромная Пустошь. Припоминал случайно подслушанные разговоры про города: Херсон-Град, Минск, Киев и далекую Москву. Знал, что есть и другие поселения людей, большие и малые. И всюду Погибель оставила свой след. Существуют ли такие места, где она не побывала?

— Не знаю, — честно сказал он. — Но если они есть, мы обязательно найдем их. — И почувствовал, что сам в это верит. Неспроста же он наткнулся на корабль.

До прихода изобретателя поспать ему так и не удалось.

— Эй, хватит тут миловаться! — гаркнул Шави, войдя в казарму. — Давай, ветровой, топай в рубку, наблюдай за гетманами. И не вздумай заснуть!

Роди нехотя поднялся с койки.

— Как думаешь, когда они от нас отстанут?

Шави стал устраиваться спать, подбил подушку, расправил покрывало, потом посмотрел на товарища:

— Чего стоишь? Хочешь, чтобы гетманы пришли и ты смог сам у них об этом спросить?

— Нет, я просто…

— Раз «просто», так иди уже! Завтра отстанут.

Роди с Айзой в изумлении уставились на Шави.

— Правда?!

— Конечно. Я через «глаз» общался с их предводителем.

— Ты врешь! — недоверчиво улыбнулся Роди.

Шави закатил глаза и завалился на койку.

— Проваливай, дитя безмозглого маниса. Само собой, я вру. Откуда мне знать ответ на твой глупый вопрос?! — Он демонстративно отвернулся.

Роди состроил ему морду, потом подмигнул Айзе и вышел. По пути заглянул в столовую и захватил несколько полосок сушеного мяса.

Предусмотрительный Шави оставил для него выдвинутое кресло возле «живого окна», показывающего то, что видел летающий «глаз». С наступлением темноты картинка поблекла, потеряла все цвета, кроме белого, черного и всевозможных оттенков серого. «Глаз» рассматривал ту часть пустыни, где раскинулся лагерь гетманов. Песок выглядел серым полотном, люди и манисы — белыми фигурками, огни костров — дрожащими черными цветками. Изобретатель заставил «глаз» кружить над ними.

Поначалу Роди с интересом наблюдал за перемещениями людей по лагерю. Угадывал, что делают гетманы в тот или иной момент, приближал и удалял картинку. Иногда хотелось направить летающего наблюдателя прямо на них и посмотреть на реакцию. Роди с трудом сдерживал смех, представляя испуганные лица разбегающихся в ужасе гетманов, сталкивающихся, падающих, путающихся в собственном оружии. Поборов искушение, он все же решил не рисковать. Неизвестно, сколько еще «глаз» осталось в запасе у корабля.

Но вскоре сидеть и смотреть на однообразные картинки в «живом окне» стало невообразимо скучно. Роди откинулся в кресле, сунул в рот полоску мяса и стал медленно жевать. Ночь только началась.

Время тянулось медленно. В голове практически не было мыслей. Он попытался занять себя хоть чем-нибудь. Пересел в свое любимое кресло, стал вызывать светящиеся прямоугольники, изучать изображенные на них символы, но понимал только те, что и так уже знал. А пробовать активировать незнакомые посреди ночи без поддержки Шави, когда рядом враги, — не лучшая идея. Некоторое время Роди вглядывался в прямоугольник с изображением ветряков. После того как он запускал их в последний раз, вытаскивая корабль из бархана, появилась надпись, перекрывающая другие символы, и сколько бы Роди ни тыкал в нее пальцем, результатов это не принесло. Ветряки не работали.

Вздохнув, он отключил прямоугольники. Еще немного посидел на «своем» месте и вернулся в кресло за столом. В «живом окне» ничего не изменилось, и вряд ли изменится.

Незаметно навалилась сонливость. Веки стали тяжелыми, перед глазами все поплыло, недоеденная мясная полоска выпала изо рта, подбородок почти коснулся груди. Роди дернулся и очнулся. Помотал головой, потер ладонью лицо. Взглянул на «живое окно» — белые фигурки на сером фоне. Ничего нового.

Глаза снова стали закрываться. Голова опустилась…

«Спать вздумал, гаденыш?!» — раздался неожиданно голос дяди.

Роди испуганно вздрогнул, чензирный матрац прилип намертво, не позволяя оторваться. А где-то рядом стоял разгневанный дядя. Слышалось его хриплое дыхание, доносившееся из серого сумрака. Паника заставила задергаться в бесплодных попытках оторвать от матраца хотя бы руку. Хотелось завопить, но во рту почему-то был чензир. Разбухший от слюны, он мешал не только кричать, но и дышать. Стало не хватать воздуха. Легкие жгло огнем. В сумраке появилось свечение, клубящаяся муть расступилась, явив взору лицо дяди, искаженное яростью. Его волосы горели пламенем, глаза сочились дымом.

«Это из-за тебя!» — злость насыщала каждое слово.

Дядино лицо надвинулось. К нему добавилась рука, с которой срывались огненные капли, падали Роди на штаны и рубаху, прожигали ткань, болью касались кожи. Пальцы тянулись к горлу племянника. Не в силах кричать, Роди мычал, продолжая дергаться. Когда черные от копоти ногти царапнули шею, ужас полностью поглотил его…

И Роди проснулся. Распрямился и сразу осмотрел себя, боясь увидеть следы ожогов. Не обнаружив их, он постарался унять колотившееся сердце и восстановить дыхание. Кошмар был настолько реальным, что во рту все еще чувствовался противный вкус чензира.

Роди вздохнул. Посмотрел на «живое окно». Не обнаружив существенных изменений, он встал и прошелся между длинными столами. Помахал руками, чтобы взбодриться, потянулся. Увидел на полу пустой смятый контейнер от золотистой жидкости, оставшийся после пирушки Шави, и решил наведаться в столовую, куда Айза перенесла часть коробок, чтобы не ходить постоянно за ними в коридор.