Талисман мага - Камли Брайт Страница 60

Уже около получаса Нечистый сдерживал свое нетерпение и не отдавал приказа штурмовать сознание Карлоса; вглядывался в его лицо, с удовлетворением отмечая, насколько дороже это ожидание дается жертве. Пленник еще улыбался, однако в каждой черточке, в каждой морщинке чувствовалось напряжение.

«Великий Господь, а какой же это был красивый мальчик…»

Дэвид нехорошо улыбнулся: он и сейчас еще помнил, как тогда, триста с лишним лет назад, вот так же смотрел на черноглазого юношу (Таких блестящих глаз Дэвид не встречал никогда), и как в первый и единственный раз его посетило странное желание. Или, скорее, любопытство. И похоже, мальчишка отлично понял этот взгляд, потому что той же ночью сбежал…

«А ведь он и правда переболел оспой… Но почему постарел-то? Ему ведь еще рано стареть! И как ему удалось уничтожить в себе зародыш?..»

— Карлос, отсюда не убежать, — впервые без всякой иронии произнес Нечистый.

Блестящие смешливые глаза сузились в щелочки, уголки губ дернулись вверх.

«Он на что-то надеется — значит, надо торопиться…» — Дэвид незаметно подал стоявшим у него за спиной адептам условный знак… Карлос дернулся, пальцы его инстинктивно вцепились в подлокотники, потом разжались. Лоб покрылся испариной…

1, 2, 3… 11, 12… 25… 27… 32… 40… 50…

«Минута… Так — сразу не получилось… две, три, четыре…» — потерявший терпение Дэвид присоединился к остальным…

Боль была настолько чудовищной, что в первую минуту Карлос едва не потерял сознание, но выдержал; а когда все же удалось расслабиться, то и вообще стало более или менее терпимо. Относительно, конечно, потому что люди, которые сейчас пытались взломать его ментальный барьер, являлись мастерами своего дела. Правда, они не знали главного: тот, кого они сейчас терзали, уже прошел через эту пытку и, боясь, что однажды она может вдруг повториться, все тридцать лет готовился.

Сработает ли придуманный им способ защиты, Карлос не знал: проверять его эффективность предстояло как раз сейчас. Однако задуманное требовало некоторого времени, и чтобы его выиграть, Карлос решил для начала применить метод, заимствованный у Леса. Сделав вид, что подается, он зафиксировал внимание нападавших на якобы просочившейся мысли и заставил их следовать за собой — по кругу. Еще раз и — пока никто ничего не заподозрил — еще, и еще.

Каждый следующий оборот по мере возрастания скорости постепенно должен был словно засасывать чужака. Вырваться из этой карусели становилось все труднее, а потом уже и вовсе невозможно — Карлос, помнится, просто потерял сознание…

Надеяться всерьез на то, что все четверо так легко попадутся на эту удочку, было, конечно, более чем наивно, однако ловушка сработала, и получивший неожиданную свободу Карлос, наконец, смог сосредоточиться на самом главном. Хотя если быть точным — полностью рассредоточиться и не думать вообще ни о чем…

Многие годы размышляя над всевозможными способами защиты, Карлос с сожалением констатировал для себя, что любой из них, даже самый хитроумный или надежный, — не более, как отсрочка. На силу всегда найдется сила, а на хитрость — хитрость, и специалист, видавший немало чужих сознаний и ментальных барьеров, рано или поздно тебя разгадает. Самому Карлосу, например, понадобилось несколько часов для того, чтобы перехитрить Лес. Все это вопрос времени. А если мастер не один? Если адептов Зла трое или четверо? Даже самый сложный и изощренный барьер — имитирующий пустоту (такой, как у Михаэля) — и тот когда-нибудь не устоит: раз за мнимой пустотой скрываются мысли, до них обязательно доберутся. Другое дело — настоящая пустота. Что будет, если вдруг взять и перестать думать?

И всего-то! Впрочем, скоро обнаружилось, что остановить мысли не то что нелегко — невозможно, потому что человек, оказывается, не может не думать… Вернее, иногда это все же случается, но лишь само собой, непроизвольно: в тот момент, например, когда утомленные глаза останавливаются в одной точке, или когда глядишь на огонь, на движущуюся воду, когда плывешь и смотришь в небо… Однако стоит попробовать проделать это же осознанно, как откуда ни возьмись сразу появляются десятки самых разнообразных мыслей — все попытки от них избавиться лишь увеличивают их число.

Карлос приходил в отчаяние: казалось, он их видел — суетливых, роящихся над его головой; и вслед за каждой воспоминания, опасения, предположения… И так каждый раз, пока однажды, уже совершенно обессиленный, он не осознал, что просто не надо отвечать…

Результат не заставил себя ждать: вскоре Карлос словно выключился из действительности. Вдохновленный успехом, он повторял наконец удавшийся опыт снова и снова, пока не заметил, как начал постепенно меняться. В чем именно заключалась суть происходивших в нем перемен, Карлос не понимал, но чувствовал: они были слишком масштабны, слишком грандиозны — пугающе грандиозны. И вовсе не потому что там присутствовало что-либо отрицательное — нет, — просто в итоге они грозили полным перерождением, а бывший разведчик был к этому не готов. Пока не готов… Он забросил опыты, не возвращался к ним в течение нескольких лет, но сегодня у него не оставалось выбора…

Как ни странно, получилось почти мгновенно: с первой же попытки Карлос «вынырнул» из перегруженного информацией эфира и оказался в абсолютной тишине. Адепты, беспомощно барахтавшиеся в изматывающей круговерти, Дэвид, ринувшийся им на подмогу — все они остались где-то там: и близко, и одновременно неизмеримо далеко. Карлос не заботился о том, когда возвращаться: он отдавался во власть неких сил, которым это было известно лучше, чем ему…

Он не знал, сколько времени находился «по ту сторону», но когда открыл глаза, понял, что не ошибся. Людей в голубых плащах уже не было: в комнате остались только он да Дэвид, который теперь сидел, привалившись спиной к стене, на соломенном тюфяке. Выражение лица Нечистого не оставляло никаких сомнений: первый раунд «игры» был за пленником.

— Наконец-то, — опять по-испански, но на этот раз в обычной своей манере — с легкой иронией, но без всякой слащавости — заговорил Дэвид.

Впрочем, нельзя было не заметить, как он устал и явно бодрился.

«Интересно, сколько ему пришлось ждать: час, два — пожалуй, не меньше…» Сам же Карлос, в отличие от Нечистого, ощущал себя бодрым и отдохнувшим. И это было очень кстати, потому что совсем скоро от него потребуется очень много сил: Дэвид так легко не сдастся. Да он, вообще, не сдастся — будет добиваться своего.

Карлос не боялся дальнейшего развития событий и отступать или сдаваться вовсе не собирался — просто трезво оценивал сложившуюся ситуацию. Здесь, на отрезанном от остальной земли острове, власть Нечистого превращалась практически в абсолютную. И все же Карлос надеялся. Надеялся на везение, на чудо, на Михаэля, который, наверняка, уже спешил на помощь; пусть не удастся выстоять, так, возможно, получится потянуть время. По крайней мере, пока адепты приходят в себя, а сам Дэвид находится здесь, десантников никто не тронет…

— Никак ты забыл родной язык? — теперь в голосе Нечистого уже послышалась досада.