Сточное время - Владимир Холкин Страница 60

— Пожалуйста, — сказал он, — садитесь.

— Вас ведь Егор зовут? Мне Аля сказала. Я — Татьяна Михайловна.

Егор промямлил, что, типа, рад познакомиться.

— Егор, — сказала она, — я хотела с вами проконсультироваться. Вы, как мне кажется, опытный путешественник…

Он неопределенно пожал плечами.

— Так вот, — продолжила Татьяна, — когда мы покупали билеты, нам сообщили, что на промежуточных станциях можно выходить в город, но надо, мол, соблюдать особую осторожность. При этом никаких конкретных пояснений не дали. И никаких проспектов, путеводителей…

— Насколько я знаю, — сказал Егор, — это обычная политика перевозчика. Они только везут, а каждый отвечает сам за себя.

— Я понимаю, но хочется хоть какой-нибудь ясности. Я вот в Саркисовом Поле на базар собиралась, а теперь, после предыдущей станции, даже на перрон боюсь выходить. И что теперь?

— То есть? — не понял Егор.

— Ну, может, вы подскажете — можно здесь выходить или слишком опасно? Была бы я одна, еще ладно, но я же с внучкой…

— Ну, как вам сказать, — несколько растерялся Егор. — Риск, конечно, присутствует. Базар есть базар, сами понимаете. Всякое может быть. С другой стороны, если вы придете на наш чернодольский рынок, тоже есть вероятность, что у вас разрежут сумку и украдут кошелек. Ну или ребенок, не дай бог, в толпе потеряется. А здешний базар раз в двадцать побольше нашего. Так что, надо быть начеку. Но и просто так, среди бела дня, никого тут не убивают. По крайней мере я такого не помню…

— А вы сами туда пойдете?

— Пойду, — подтвердил Егор, чувствуя какой-то подвох.

— Тогда, может, вы не откажетесь, если мы набьемся в попутчики? Пожалуйста, мы вам будем очень обязаны! А то я боюсь за Алечку…

«Вот, блин, вас только не хватало», — подумал он. И отказаться вроде нехорошо.

— Ну, пойдемте, — пробормотал он. — Раз уж такое дело…

— Ой, спасибо, Егор! — всплеснула она руками. — Я вам так благодарна…

— Только, Татьяна Михайловна, — поспешил предупредить он. — За Алей будете присматривать сами. Чтобы не потерялась, не съела лишнего и так далее. У меня своих дел хватает.

— Конечно, конечно! А что значит — не съела лишнего? Там отравиться можно?

— Ну, скажем так, условия не стерильные. Я однажды беляш попробовал…

— Ну-ну, и что?

— На первый раз пронесло.

— Пронесло — в каком смысле?

— В смысле — ничего не случилось. Но с тех пор еду там не покупаю.

— Буду иметь в виду… Да, а мы вообще на базар успеем? Вечер уже.

— Успеем. По выходным они до темноты торгуют, особенно летом. Так что часа два у нас еще есть. А больше и не получится — здесь стоянка полчаса по объективному времени, и коэффициент 4,3.

— Ой, с этими коэффициентами так забавно! Я даже сразу не поверила, когда нас предупредили. Как такое вообще бывает?..

— Не знаю, — сказал Егор подчеркнуто равнодушно. — Я в этом не разбираюсь.

— Да-да, конечно… И еще хотела спросить — мы не будем там, как бы это сказать… выделяться? Одеты, например, странно…

— Ну, вы-то экипированы в самый раз. — Он кивнул на ее кавалерийские сапоги. — Там иногда такая грязюка, что утонуть можно. А вообще, там самые обычные люди, и одежда абсолютно стандартная. За это не беспокойтесь.

— А если вдруг… ну, какой-нибудь полицейский пристанет, потребует документы? Задержит нас, и не успеем на электричку…

— Покажете свой билет. Когда его оформляли, ваши данные попали в систему. И теперь любой полицейский, взяв его в руки, увидит абсолютно железобетонную ксиву. Какую именно — понятия не имею, в каждом мире будет что-то свое. Уж не знаю, что при этом думает проверяющий, но вопросов не возникнет, — растолковал Егор. Умолчав о том, что сам он билета никогда не имел и у него ситуация посложнее.

— Пойду обрадую Алечку, — заторопилась Татьяна. — Ей не терпится на прогулку. И наш Дымок заодно проветрится…

Она кивнула на клетку, из которой в данный момент не доносилось ни звука — обитатель, кажется, спал.

— Вы что, его с собой тащить собираетесь? — удивился Егор.

— Да, а как же? Он легонький, — сказала Татьяна и с робкой надеждой посмотрела на собеседника.

«Ага, щас, — подумал Егор. — Я, конечно, люблю домашних животных (сам недавно побывал в их числе), но все же не до такой степени».

— Оставьте его здесь, — сказал он. — Нехай спит. И сумку тоже оставьте. Я, например, свою бы с удовольствием бросил, но тогда покупки некуда складывать.

— А вдруг украдут?

— Не украдут, это я гарантирую. Да вам, наверно, в кассе про систему безопасности объясняли.

— Объясняли, но все равно как-то не по себе.

— Ну, как знаете. Вам же ее тащить, — расставил Егор все точки над «ё». На лице у Татьяны отразились нешуточные терзания. Отойдя на свое место, она оглядывала багаж, словно прощалась с ним навсегда.

Егор аккуратно сложил газету и снова взглянул в окно. Вокзал в Саркисовом Поле был довольно большой. Рельсовая колея разветвлялась, семафоры игриво подмигивали прибывающей электричке. На запасном пути томился одинокий вагон с занавешенными окнами. Дождя вроде не было, но, судя по густым облакам, он мог начаться в любой момент. «Да, — подумал Егор, — здесь без куртки не погуляешь».

Перрон, судя по всему, не подметали уже давно. На асфальте валялись обрывки старых газет, целлофановые пакеты, обертки от шоколадных батончиков и полусгнившая кожура от банана. Выход в город бы на дальнем конце платформы, поэтому пришлось шагать вдоль всей электрички. Вагоны были на этот раз стандартного зеленого цвета, обшарпанные до крайности, а вместо стекол кое-где торчали листы фанеры. Бойкие граждане выпихивали на перрон клеенчатые баулы. Чуть ли не в метре от железнодорожного полотна уже стояли лотки, с которых продавали баночное пиво и «Сникерсы». Где-то очень близко жарили чебуреки. В общем, на Егора в прямом и переносном смысле пахнуло незабвенными девяностыми.

— Здесь что, и правда самый лучший базар на нашем маршруте? — Татьяна Михайловна недоверчиво покрутила носом. Аля с восторгом озиралась по сторонам.

— Насчет «самого лучшего» ничего сказать не могу, — пожал плечами Егор, — но самый большой — это точно. Электричка здесь почти всегда останавливается, так что молва идет. Видите, никто в вагонах не усидел.

Пассажиры сплошным потоком покидали платформу. Рынок начинался буквально за привокзальной площадью, запруженной машинами до предела. То и дело тормозили «Икарусы», извергая новые партии челноков. «Газели» разгружались у входа, как на конвейере. «Золото, доллары, — выкрикивала цыганка, — новые айфоны пять-джи!» «Во дают», — подумал Егор. «А точно пять-джи?» — засомневался кто-то. «Точно, точно, только что поступили. Бери, ни у кого еще нет!» — «И почем?» — «Восемьдесят долларов». — «Не, дорого». — «За шестьдесят отдам!..»