Кудесница для князя - Елена Счастная Страница 60

Но нынче он и сам пребывал не в самом благостном расположении духа, а потому разделил недовольство десятника.

– Верно, когда в покое их оставим, – пожал плечами. – Когда вернём им все угодья до последнего камня.

Мирей вздохнул тяжко.

– Теперь уж поздно отступаться, хоть и завязли мы с ними надолго. Какой, однако, зловредный народ.

Смилан согласно усмехнулся. Он не понаслышке знал, как долго уже Ижеслав борется за земли на южной оконечности Рифейских гор. Впервые поехал он с братом, едва минув шестнадцатилетие. С тех пор тот успел жениться и город заложить. И едва не погибнуть много раз. А башкиры всё упрямились, хоть никто неволить их не собирался. Наоборот, нужны они были и самому Ижеславу, и княжествам, что лежали западнее: от кочевых захватчиков с востока охранять. Да только чтоб охраняли, с ними дружить надобно. А с этим пока дело не ладилось.

– Не торопись их судить. Как бы ты себя вёл, приди к твоему порогу чужаки? – чуть поразмыслив о былом, молвил Смилан.

– Да я б… – начал десятник и смолк.

– Тото же.

Они ещё малость посидели у огня: сон не торопился зазывать в палатку на отдых. Но небо уже согнало короткую летнюю темноту и вновь зарделось ранним рассветом, а потому лечь поспать всё же пришлось. Плох тот путник, что сном пренебрегает: так и с лошади потом свалиться, задремав, проще простого.

Утром вновь споро собрались в путь. Всё дальше становился Ижеград, всё выше поднимались горы у окоёма, и петлять теперь, минуя совсем уж непроходимые места, приходилось чаще.

Пустынно и тихо было вокруг. Казалось, эти места никогда не видели людей: лишь зверьё, что иногда мелькало в глубине леса, тревожило их покой. Кмети заговорили нынче об охоте: припасы надо беречь, а косули тут водятся в изобилии. А в остальном – ни единой живой души.

И тем невероятнее показалось эхо конского топота позади, что раздалось аккурат перед тем, как отряд собирался располагаться на дневной привал. Смилан вскинул руку, останавливая воинов и прислушиваясь. Все замерли в напряжении: что за бесовщина? Но стук копыт всё приближался, и по всему нагоняло их с полторы дюжины всадников.

Смилан махнул воинам руками по обе стороны тропы, и по десятку человек, повинуясь его приказу, скрылись в тени леса. Все они хорошие лучники: коли тати какие налетят, так быстро, как куропаток, перещёлкают. Остальным было велено ехать дальше как ни в чём не бывало. А шум от преследователей становился всё громче, пока не показался из-за поворота первый, верхом на сером видном коне: такого сразу узнаешь, завидев издалека.

– Смилан Гордеич, – окликнул его один из кметей. – Это ж, кажись, наши.

Он остановился, приглядываясь: и верно, не ошибся. Нагонял их отряд муромчан с Отомашем во главе. 

Воевода чуть подогнал коня и встал рядом.

– Здрав будь, Смилан! – гаркнул он хрипло, словно ворон с ветки. Прокашлялся. – Быстро вы едете, едва нагнали.

Тот оглядел его, невольно хмурясь. Раз дядька за ним спешил, никак какую недобрую весть принёс, будто до того их не хватало.

– Поздорову. Каким ветром тебя нам в хвост принесло? В лагере ведь должен быть, вместе с Ижеславом.

Воевода стёр с лица приветственную улыбку. Его нагнали остальные воины и встали позади, кивая Смилану, когда он переводил взгляд с одного на другого.

– Как ты уехал, гонец к Ижеславу примчался. С вестью о том, что на тебя засада по пути устроена. И задумал то Сайфи-бий. Прознал, дескать, как-то, что ты к нему собрался. Раз брата твоего не извёл, стало быть, за тебя решил взяться. Вот я и отправился следом. Предупредить да подсобить, коли правда это всё.

– Сильно ты озаботился. Сам приехал, – Смилан хмыкнул, разворачивая коня и пуская его дальше по тропе.

Отомаш поехал рядом, жестом приказав остальным следовать за ними. Оно, конечно, хорошо – больше воинов, больше спокойствия. А вот тем, кто напасть вздумает – лишний раз засомневаться, стоит ли.

– Так как же… Ты же княжич – не абы кто. К тому ж я перед вашим отцом за вас отвечаю.

– Великоваты мы уже, отвечать за нас, – Смилан с усмешкой покосился на дядьку.

Не намного уж он старше того же Ижеслава, а говорит так, что едва не старец седобородый. Раньше и правда во многом он за братьев отвечал, а теперь сами уж своё слово сказать способны.

– Великоваты, а уши до сих пор хватит силы вам надрать, – воевода потянул руку, якобы пытаясь схватить Смилана за ухо. Тот отклонился. – А уж в схватке помощь моя точно лишней не будет. Верно?

– Спорить не стану, – тот помолчал, пытаясь понять, что его настораживает во всём этом. – Только Сайфи-бию сейчас лучше было бы не артачиться лишний раз, а пленниц отдать спокойно. Всё равно уже обо всём известно стало.

Многомудрый он муж и опытный, а одну глупость за другой совершить  готов. Зачем? Отомаш пожал плечами и слегка ударил пятками жеребца, который постепенно сбивался на очень уж неспешный шаг.

– Так-то оно так. Но он всегда отличался сумасбродством.

Тоже верно. Ни с кем из катайских вождей не было столько забот, как с ним.

– Кто ж на него донёс?

– Знать, есть в его стане люди, нам сочувствующие, – воевода огляделся кругом, щурясь на солнце. – А отряд у тебя ведь должен быть больше?

Смилан проследил за его взглядом и построил непонимающий вид.

– Разве?

Воевода сдвинул брови.

– Шутковать мне тут ещё будешь? Ты за кого меня держишь?

В ответ на его грозный вид захотелось дерзить ещё больше. Уж на что сегодня скверный настрой – так и тянет позлить дядьку, который подоспел со своей вездесущей заботой.

– Тут они, недалеко, – буркнул Смилан. – Отправил их по сторонам от дороги. На привале встретимся.

Воевода удовлетворенно кивнул.

Дальше поехали молча, пока не нашли подходящее место для отдыха: на солнечном берегу Серги. Подтянулись из леса стрельцы и расселись на траве вместе с остальными кметями. Правда, всех тут же начали жрать оводы, мужики бранились, но в тени будет ещё хуже. Задерживаться на стоянке не стали.

Большой отряд стал тяжеловеснее и медленнее. Смилана это раздражало, но Отомашу он ничего не говорил: вместе отбиться от катайцев, если и правда засада на пути, будет вернее. Но ещё чаще стали всплывать в голове мысли о Таскув. И не хотелось воеводу о том расспрашивать: ведь он всю дорогу Смилана от шаманки оттащить пытался – а больше не у кого. И сил терпеть нет. Он повернулся к дядьке, который в задумчивости упёрся взглядом в едва видную тропу под копытами коня и молчал уже давно.

– А что Таскув, домой вернулась? Ижеслав отправил с ней кметей, как я просил?

Воевода вскинул голову, прислушиваясь. И хмыкнул, скривив губы.

– Вот же далась тебе эта девчонка, – но, заметив, что племянник настроен серьёзно, кашлянул, сгоняя насмешку с лица. – Уехала она, да. С кметями. Знать, в целости её должны довезти. А ты что ей передать просил?