Драконий союз, или Академия льда и пламени - Екатерина Верхова Страница 60

Кэролина Фарлоу 

Спустя год 

Я возненавидела эту пыльную сухую жару всем сердцем. Даже ночью не удавалось спрятаться от вечной киножской засухи. Не знаю, кто проклял это королевство, но оно обречено на сухмень, даже если жители втайне притаранят сюда сотню магов водной стихии! 

— Доброе утро, — мрачно поздоровалась я, выходя в общую столовую. 

— И тебе, — не менее хмуро отозвался Джонас, складывая газету пополам и поднимая на меня взгляд. 

Все водные маги жили в одном доме, это было ради нашей же безопасности, по словам киножского правителя, а потому с несостоявшимся женихом встречаться приходилось ежедневно. Уж не знаю, что там по поводу безопасности, но лично я ощущала себя как запертый в клетке киножский чешуйчатый хомяк. 

За четырехэтажным домом постоянно велась слежка, и стоило мне выйти на улицу, как я чувствовала незримое око киножского владыки. Он ценил магов водной стихии слишком высоко, чтобы позволять нам ощутить одиночество хотя бы на секунду. Признаюсь честно, об уединении я мечтала. 

— Какие новости из родных краев?  

— Как всегда, ничего хорошего, — сухо ответил Вуд. 

Он говорил так всякий раз, когда я задавала этот вопрос. Он единственный из всей нашей водной общины, кто интересовался газетами. Но в этот раз… Сегодня его голос дрогнул. Я уловила на его лице странную эмоцию, заставившую перехватить газету, лежащую перед ним на столе. Еще больше я удивилась тому, что Вуд не стал противиться. 

В воздухе витал горький привкус отчаяния. 

Я развернула газету и уже по серо-розовой бумаге поняла, что это «Норманхемское время». Я эту газету даже в худшие свои дни не читала, слишком желтушный слог, слишком свободолюбивая для меня из прошлой жизни позиция редакции. 

Замерла, не в силах осознать только что прочитанные буквы: 

«Академия шести стихий открывает седьмой факультет — факультет водной стихии!»

Ноги подкосились, я буквально мешком рухнула на выдвинутый стул. Глаза сами собой забродили по тексту: 

«События минувшего года заставляли готовиться к самому худшему: инициация водного и огненного дракона, падение цен на склянки со стихиями, новый правитель. Многие из нас после таких новостей побежали закупаться зерном и банными принадлежностями. Как оказалось, зря… 

Совет лояльных лордов, основанный лордом Фарлоу и четой Коулз, которые наконец нашли общий язык, доказал свою полезность и жизнеспособность. На вступительные экзамены по водной стихии уже записалось более двадцати магов. 

Но нашу редакцию волнуют не только акции протеста, устраиваемые менее прогрессивными людьми, сколько вопрос — а кто будет преподавать?» 

Я выдохнула. 

Смена правителя? 

Перемирие отца с четой Коулз? 

От новостей пухла голова. Пожалуй, я совершила огромную ошибку, когда решила не уделять внимания газетам с родины. 

— Ты будешь возвращаться? — сдержанно поинтересовался Вуд, проходясь пятерней по отросшей щетине. 

— А ты? — осторожно уточнила я. 

Еще год назад, когда только пересекли границы Киножа, мы сразу условились, что между нами не будет никаких отношений. Будь я хоть трижды единственной «самкой дракона», плодить детей ради того, чтобы плодить детей, я отказалась наотрез. Особенно с нелюбимым человеком. 

Вуд злился, но только первый месяц. Пытался продавить меня чувством вины. Мол, он пожертвовал слишком многим для того, чтобы меня вытащить. 

Я же неустанно повторяла, что именно в тот момент я его ни о чем не просила. Сдался он довольно быстро, когда выяснилось, что перспективных магичек стихии воды в Киноже сразу четверо. С ними он и работал, в попытках пробудить их дракониц. 

Со мной же он сошелся на перемирии, плавно перетекшем в крепкое приятельство. 

— Не знаю. Надо подумать… — ответил он, вставая из-за стола. 

Я осталась наедине со своими мыслями и газетой. Чертовски хотелось обернуться в дракона водной стихии прямо сейчас, отправиться в… Я сглотнула. После всех неприятностей, что я всем принесла, стоит ли возвращаться? 

Я скучала, очень скучала. По Валери и Кэсси. Даже по отцу. По… Рэймонду. Мне было страшно признаваться даже самой себе, что за год те чувства, что я испытывала к Коулзу, стали лишь крепче. Он обещал, что найдет меня, и в глубине души я надеялась на то, что так и произойдет. Хотя разумом понимала, что это невозможно. 

Сердце болезненно заныло, драконица тоскливо ему вторила. 

Я резко встала со стула, намереваясь выбраться на улицу, пока не стало слишком жарко. Пустыня с засохшим устьем реки… Может, если удастся пробудить источник, я приму решение? 

Я натянула белую шелковую накидку, доходящую до колен и полностью покрывающую голову, надела медальон, выданный киножским правителем и вышла в сухую жару улицы. 

Передо мной почтительно расступались, медальон с изображенным оком свидетельствовал об особом статусе перед короной. Полностью погрузившись в свои мысли, я наискосок миновала рыночную площадь. Народу была тьма. Краем уха я услышала: 

— Ой, я вас умоляю! За такую цену у вас даже моя дражайшая матушка покупать не станет, — слишком знакомый женский голос, чтобы равнодушно пройти мимо. 

Я остановилась как вкопанная. Резко развернулась. Ни одной рыжей шевелюры — я вообще, кроме местных барышень, укутанных с пяток до макушки, никого не увидела. Видимо, поймала местный глюк — это одно из порождений древнего проклятия, свалившегося на киножцев. 

Мотнув головой, обратилась к внутренней стихии. Волосы тут же набухли влагой, отрезвляя ум. Не вслушиваясь, продолжила путь. 

От песчаного рва как раз отходила одна из водниц. 

— Это просто бес-по-лез-но! — заявила одна, поравнявшись со мной. — Я всю ночь просидела! Мне кажется, вода просто забыла путь сюда. 

— Ну, мы же тут, — постаралась улыбнуться, хотя настроение было, мягко говоря, безрадостным. 

— Чувствую, что ненадолго, — фыркнула она в ответ. — Ладно, удачи. Я отсыпаться. 

Солнце напекало макушку, не спасал даже натянутый тент. Слишком часто обращаться к стихии чревато, внутренний резерв в Киноже наполнялся медленно. Но пока наполнялся, я искренне верила, что стихия все еще жива в этих землях, надо просто до нее докопаться. 

За минувший год я много узнала о своей стихии, киножский правитель охотно делился древними учебниками и тайными свитками — искренне верил, что удастся сделать эту землю живительным оазисом, именно так местные называли даже самый крохотный участок с источником воды.