Один день из жизни героя - Андрей Смирнов Страница 6

– Превратился, Андрюша. Ты превратился в героя. Ты ведь всегда хотел быть первым, всегда хотел вести за собой людей.

– А ты? – спросил Антонов. – Ты что же, всегда хотела стать Оборотнем?

– Не совсем. Но мне всегда было интересно узнать, что думает другой человек, как он ощущает мир. Ты ведь знаешь, что я участвовала в нескольких разных серийных проектах. Так вот, я всегда стремилась почувствовать тот первоначальный дух, который самый первый автор вложил в своего героя, ощутить внутреннюю логику чужого мира и постараться не ломать ее…

Антонов покачал головой.

– Нет. Это все ерунда. Ты знаешь, в кого превратился Головачев? В огромного таракана. Мы его двое суток гоняли по канализации, пока, наконец, не заперли в каком-то тупике. Живучим оказался, гад. Я на него два магазина истратил.

– А ты знаешь, – отпарировала Света, – что Головачев на протяжении пяти книг «Запрещенной реальности» утверждал, что все люди произошли от тараканов? Возможно, он так убежденно это доказывал, что и сам в какой-то момент в это поверил.

Антонов чуть усмехнулся и продолжил раскопки.

– А Прозоров? – спросил он, не оборачиваясь. – Он превратился в огромного паука-смертоносца. Сегодня утром чуть меня не съел.

– Прозоров, – напомнила Света, – когда-то вел серию «Мир Пауков». Более того, в послесловии к одной из книг он заявил, что в мире фантазии, где царит засилье штампов, существуют, в общем и целом, только четыре более-менее полноценных фантастических мира: Мир Конана, Мир Амбера, Мир Иеро и Мир Пауков. А это, согласись, сильное заявление.

– Сильное, – согласился Антонов. Помолчал и добавил:

– Ну, с Гипер-Грибом все понятно. А как быть с Драконом? Насколько я знаю, когда он был человеком, фэнтези вообще и драконами в частности он не особенно увлекался, предпочитая писать то стихи, то научную фантастику.

– Я не уверена, – сказала Света, – но мне представляется логичной следующая цепочка, приведшая к его нынешнему состоянию. Как ты помнишь, Дракон – еще в бытность человеком, которого мы оба хорошо знали – весьма любил и ценил спиртные напитки. Он даже тех, кто не употреблял алкоголь, с высоты своего полета называл «трезвенниками и язвенниками».

– Это я помню, – кивнул Антонов.

– Ну вот. От спирта мы перекидываем мостик к огненному дыханию, а отсюда мы прямиком приходим к Дракону. Кроме того, Дракон мудр. Все это знают.

– Мудр, говоришь? – переспросил Антонов, выпрямляясь и снова поворачиваясь к Светлане лицом. Он наконец нашел то, что искал.

– Мудр, – подтвердила Света. – Кстати, а зачем тебе этот серебряный кинжал?

– Светлана, – проникновенно сказал Андрей Антонов, и Свете впервые за время разговора почудились в голосе Андрея какие-то неприятные нотки. – Светлана, некогда вы были прекрасным человеком. Поверьте, мне очень, очень жаль, что вы стали мутантом…

* * *

Через полчаса, наконец закончив очищать серебряный кинжал от крови, Андрей Антонов вернулся в кабину кибер-танка и задумался о судьбе и предопределении. Еще семь или восемь лет назад, когда в городе только-только появились слухи об удивительном мутанте, умеющем менять свой облик, просочилась информация о том, что Оборотень, якобы, совершенно неуязвим для обычного оружия. Андрей Антонов сильно обеспокоился этим известием. Он, борец с инопланетными захватчиками и вырождающимся человечеством, как будто предчувствовал, что рано или поздно им с Оборотнем – как, впрочем, и с остальными лидерами мутантов – придется сойтись один на один на узкой дорожке. И что он, спрашивается, будет тогда делать, если Оборотня невозможно уничтожить обычным способом? Но Андрей Антонов был довольно начитанным человеком, и, как всякий начитанный человек, хорошо знал, как нужно бороться с оборотнями. Поэтому во время очередного рейда в Эрмитаж он прихватил с какой-то витрины старинный серебряный кинжал, хорошенько заточил его и припрятал – до поры до времени. Как выяснилось сегодня, не зря.

Что же на самом деле хотел от него Оборотень? Конечно, теперь это уже невозможно выяснить, но… «Может быть, все дело в моем танке? – подумал Андрей Антонов. – Возможно, мутанты сами не способны управлять никакими техническими приспособлениями? Оборотень под видом Светы Васильевой вешает мне на уши всякую лапшу и прочий гумманизм… заманивает в Эрмитаж… в Эрмитаже Гипер-Гриб, неимоверно разбухший за последнее время, и, следовательно, преисполненный ментальной мощи, берет меня под свой контроль… Да, все сходится. Эх, Света, Света… Ну, ладно. Как говорилось в нашем патриотическом отряде: „Спи спокойно, человек. Я убил в тебе монстра“».

Между тем, надо было что-то делать. Если лидеры монстров оказались напуганы его деятельностью до такой степени, что решились объединиться, в обозримом будущем ситуация для Антонова может сложиться не очень приятная. Надо реагировать – быстро и жестко. «Да и у меня, – подумал Антонов, – положение сейчас, если вдуматься, не самое плохое. Охотник оказался глупым мифом, Оборотня мы вычеркиваем… Гипер-Гриб и Дракон находятся, фактически, в одном и том же месте… а у меня – марсианский танк и плазменное ружье. Как удачно».

Итак, решено. Надо только придумать, как противостоять ментальным атакам Гипер-Гриба. Антонов залез в подвал, раскопал там рулон алюминиевой фольги, смастерил из нее что-то вроде ведерка, прорезал два отверстия – для глаз – и нацепил на манер шлема. Специалисты утверждают, что алюминиевая фольга – лучшая защита от психокинетических атак. Вот и проверим.

Мужественной твердой рукой сжав полумесяц джойстика, Антонов погнал танк обратно на набережную.

Эрмитаж представлял из себя удручающую картину. Огромное бурое тело Гипер-Гриба оплело здание почти полностью. Странное существо медленно шевелилось, как будто бы пропуская воздух через гигантские легкие. Пространство вокруг, вплоть до разгромленного лагеря марсиан, было усеяно грибами поменьше. Каких грибов тут только не было: подосиновики, подберезовики, белые, моховики, маслята, волнушки, сыроежки, опята, грузди, шампиньоны, лисички, трюфеля… Имелось даже, для кумпании, пара-тройка мухоморов и бледных поганок. Но все грибы, как бы привлекательны они не были, являлись всего лишь частью гипер-грибницы Гипер-Гриба.

Воздействие ментальной мощи Гипер-Гриба Антонов почувствовал на довольно большом расстоянии. Гипер-Гриб всячески глумил Антонова, в завуалированной форме называл его разными нехорошими словами, пытался сбить с толку, воззвать к сознательности, посеять в сердце страх и неуверенность в правом деле землян-патриотов. Антонов едва не захлебнулся в тоскливой грусти Гипер-Гриба, уверенного, что каждое следующее поколение если и отличается от предыдущего, то только в худшую сторону; что ситуация, где в беспредельности зла и подлости неожиданно появляется что-то хорошее, уместна разве что в научной фантастике – а еще точнее, в ненаучной; что даже Антонов, победив всех и вся, не способен изменить эту продажную вырождающуюся Вселенную ни на йоту к лучшему…

Бороться с тоской, источаемой Гипер-Грибом, было трудно. Немного выручала алюминиевая фольга, закрывающая голову, но и ее было недостаточно, чтобы противостоять упадническим настроениям лидера мутантов. Лишь твердая воля бывшего вождя патриотического отряда, горячее сердце, холодная голова и несгибаемая уверенность в конечной победе своего правого дела помогли Антонову пробиться сквозь пессимизм, сгустившийся вокруг полуразрушенного Эрмитажа подобно ядовитым миазмам. Приблизившись на оптимальное расстояние для выстрела, Антонов открыл огонь.