Первые сполохи войны - Владимир Сухинин Страница 6

— Я тоже вступаю в данное соглашение и обязуюсь отдавать свою благодать богине Беоте. Если разорву соглашение буду ей вечным рабом. Барон Ирридар Тох Рангор. Создатель этому свидетель. — По мере того как я говорил Беота качала головой, она даже качнула ею после слов — барон Тох Рангор. В небе раздался удар гонга и прозвучал голос, — Клятвы приняты!

— Удалось! я внутренне ощутил как меня отпустило нечеловеческое напряжение. Все уже позади и я сидел смирно, ожидая реакции богини. И она последовала.

— Идио-от! Вскричала она. — Не барон, недоумок! А Дух мщения Худжгарх! Она вскочила, мгновенно посерев и растопырив плацы рук, как ведьма у Гоголя в кино Вий, пошла на меня. Наверное, — подумал я, отстраняясь как можно дальше, — чтобы выцарапать мне глаза.

— А какая разница, — Я изобразил искреннее удивление. Ведь это я барон Ирридар нахожусь в образе Худжгарха. Но мои слова не произвели на нее никакого впечатления, она напоролась на невидимую стену разделившую нас и стала осыпать меня проклятиями. В ответ я только пожимал плечами и горестно вздыхал.

— Кто ж знал! Кто ж знал, несравненная Беота! — Я повторял это много раз, на разные лады, с разными интонациями, показывая всю глубину постигшего меня огорчения.

— Не сумев до меня добраться, она закричала, не в силах сдерживать охвативший ее гнев. — Давай, негодяй, новую клятву!

Я кинул взгляд на разбушевавшуюся женщину. Она топталась у невидимой преграды, не в силах ее преодолеть. Ее самолюбию был нанесен весьма болезненный удар. Сейчас она на богиню не тянула. Больше была похожа на обманутую торговку рыбой, которой вместо пяти рублей подсунули раскрашенную бумажку. Такие ругательства из ее уст невозможно было представить минутой ранее. Но теперь она не сдерживалась и материла меня местным матом на чем свет стоял. Я чувствовал что вместе с ней была ошарашена не меньше, а может даже больше, чем Беота моя совесть и советчица Шиза. Та сначала впала в коматозное состояние, испытав культурный шок от случившегося. Она переваривала проделанное мной и не могла поверить, что я смог обмануть богиню.

— Это не возможно! — Шиза наконец смогла произнести свои первые слова. Но я ее не слушал, я обратился к Беоте.

— Сожалею милая Беота. Но на сегодня клятвы закончились. Мне бабушка говорила, что больше одного раза в день клятвы давать нельзя, а то бога прогневишь. А она была у меня верующей, так что я ей верю. Но если Вас что-то не устраивает, можете разорвать договор. Или приходите лет через сто.

Того что произошло дальше, я немного испугался. Беота превратилась в бушующее пламя, ударилась о стенку разделяющую нас, дико закричала и полетела стремительно вон. Ее выбросило с горы и я видел как она вращаясь словно пылающий шар стала исчезать вдали.

— Ты думаешь, что самый умный? — вклинилась в мои мысли Шиза. — Породил могущественного врага и празднуешь победу? А ты подумал что будет дальше?

— Остынь Шиза. Она и так враг. Забыла что ли, как она положила меня на жертвенник? Только теперь красавица перехитрила саму себя. Идя стричь овец, надо помнить, что можно вернуться стриженным самому. Это у нас такая земная мудрость. Запоминай. Когда станешь семечкой, вспомнишь и поблагодаришь меня. А мне на том свете будет приятно. Я ведь спросил ее хочет ли она благодать от меня лично и она согласилась. Я вел разговор от имени барона Ирридара Тох Рангора. Творец свидетель что все так и было. Каждый получил что хотел. Я не отказываюсь давать ей благодать идущую к барону.

— Так ее же нет! — воскликнула Шиза. Ты отдал ей то чего нет.

— Нет, — согласился я. — Но я ее тоже об этом предупредил в разговоре чтобы он знала, на что шла. Я с ней был честен. А что она сама себе надумала, мне не ведомо, я не в состоянии подсмотреть ее мысли.

— Доволен?

— Не знаю детка. Не прочувствовал еще. Ты глянь своим взором, там где-нибудь стоит ее метка? Я что-то не вижу.

— Стоит!

— Вот и славно. Ты чувствуешь чье-то присутствие? Кто-то ходит кругами во круг горы и не решается показаться. Странно. Не находишь? Не успели мы обзавестись горой, как к нам зачастили гости. — Я заглянул вниз, но там были только облака. Что происходило ниже моему взору было не доступно. — Эй! Эй! Там внизу! Отзовись! — крикнул я и мне во ответ вернулось эхо.

— Ээй. Отзовись!

Мне стало смешно. — Это ты большой ух? — крикнул я снова вниз. И оттуда вернулось, — большой уух, уух. Я погрозил пальцем темным облакам. Вот ходит же кто-то. Бродит и чего то ждет. Чего? Шпионит или готовит нападение? Поискать что ли чего-нибудь чтобы бросить вниз. Я огляделся. Но на поверхности вершины как назло не было ни одного камешка. Не кресло же бросать. Я похлопал по сумке, что висела на боку. Пытаясь найти чего-нибудь, чем можно запулить вниз. Как на беду все было нужное. И огорченно почесал затылок. Высокий называется, даже бросить нечем.

И как всегда в такие трудные минуты ко мне пришло озарение. А зачем бросать? У меня тут с собой три агента бездельника. Пусть слетают и разведают, кто там прячется. Мое настроение улучшилось и я скомандовал. Так скомандовал, аж самому понравилось. Четко по молодецки. Как командовал с задором будучи молодым лейтенантом. — Магистр! Агентов на построение!

Из сумки недовольно выплыли три духа и тут же замерли, словно они стали памятником самим себе. Застыли неподвижно в нелепых позах, устремив пустые глаза в бесконечность и даже змеи Рострума ранее безразличные ко всему, раскрыли пасти в немом удивлении и вытаращили свои глаза бусинки. А выражение лиц моей троицы, я вообще передать не могу. Нет таких слов.

— Магистр, если Вы не хотите закончить свое бренное существование в виде скульптурной группы, то соберитесь и приведите своих бойцов в надлежащий вид. — Рострум бухнулся на колени, за ним мгновением позже упали Мастер и Мессир.

— Владыка не гневайся! — закричали слаженно три глотки. И удивив меня еще сильнее, затянули торжественную песнь.