Дороги и сны - Оксана Панкеева Страница 6

— Но если ее кто-нибудь здесь увидит…

— Выше пояса Ллит не вызывает подозрений, а ног за прилавком не видно. Не переживайте о пустяках, пойдемте скорей к зеркалу.

В отличие от бестолкового мальчишки Мыш несколькими точными прикосновениями заставил упрямую стекляшку просветлеть, и за пару секунд там нарисовалась картинка. Видимость была отменная, прямо как на мониторе. Искомый пропавший псих, как две капли воды похожий на коллегу Макса из службы «Дельта», сидел за подозрительно знакомым столом на подозрительно знакомой кухне и вполне вменяемо общался с маленькой чертовкой Санькой и ее подружкой.

— Не понял… — изумился Жак. — Если он все-таки притворялся, на кой его понесло в этот портал?

— Он не притворялся, — возразил Мыш. — Скорей всего, его просто успели вылечить, пока мы слонялись по пустошам.

— Послушайте, — не выдержал Кангрем, — псих он или притворяется, но объясните мне, мать его так, что он делает в моей квартире?

— С моей сестрой! — растерянно поддакнул Жак, изумленный столь невероятным обстоятельством.

Они переглянулись, потом дружно посмотрели на невозмутимого волшебника и столь же слаженно заткнулись, так как оба поняли, что сказали что-то лишнее.

По раскисшей весенней грязи медленно передвигалась та самая фантасмагорическая процессия, которую всего десять дней назад принц-бастард Элмар опрометчиво принял за остаточные последствия наркотического дурмана.

Впереди все так же вышагивал рыжий кот, пролагая дорогу следующему за ним кролику. Кролик с обреченным выражением на мордочке все так же катил перед собой черепаху. И все так же кружила над ними ворона, высматривая возможную опасность.

Медленно, но упорно животные двигались на север.

Долгожданная граница обнаружилась столь внезапно, что путешественники даже не успели понять, что произошло.

Рыжий кот вдруг споткнулся, обнаружив, что ходьба на четырех лапах стала несколько затруднительной, а его любимая иллюстрированная мантия это затруднение усугубила, ибо, наступив коленом на ее подол, мэтр Мельди все же ткнулся носом в грязь.

Условно белый (а фактически давно уже серый в черных пятнах) кролик, вытянувшись на несколько локтей вверх, чуть пошатнулся от неожиданности и споткнулся о черепаху. Та в свою очередь тоже изрядно увеличилась в размерах и утратила панцирь, зато обрела дар речи, коим поспешила воспользоваться, но предупреждения об осторожности были уже бесполезны.

Довершила кучу-малу несчастная ворона, которая не успела приземлиться и плюхнулась сверху на товарищей, раскорячившись не подобающим солидной даме образом.

— …! — возмущенно выдала мэтресса Джоана, скатываясь с охающего мэтра Силантия. — Так и знала…! Чуть не убилась с вами,…!

— О, какой слог! — нашел в себе силы на комплимент неисправимый Мельди и с галантностью, максимально возможной для вывалянного в грязи человека, подал ей руку, чтобы помочь подняться.

Мэтр Ален, сидя в мелкой, но очень грязной луже, даже не делал попыток встать. Он хохотал — громко, заливисто, самозабвенно, задыхаясь и постанывая, не в силах вымолвить ни слова.

— Ох ты, незадача-то какая… — простонал мэтр Силантий, поднимаясь, чем вызвал новый приступ хохота у младшего коллеги. — Да ты, Джоана, не сама чуть не убилась, ты нас чуть не убила… Вон Алену, похоже, по самому темечку досталось, так теперь и будет, сердешный, всю жизнь хихикать… Ну чего смешного-то?

— Ой, я не могу… — с трудом простонал Ален. — Ой, подождите… Дайте отсмеяться, я же целую луну в истерике валялся, а смеяться по-человечески не мог… Ы-ы-ы… Черепашка… Шарлотта… зоологи хреновы… натуралисты… Шарлотта… ой, я умру, коллеги…

— Если ты сейчас же не заткнешься, то в самом деле умрешь, — зло посулила Джоана. — Потому что я приложу тебя вот этим дрыном! Без всякой магии! Ибо у меня есть на то масса причин, но хватит и плохого настроения!

— Молчи, ворона-маньячка! — еле выговорил Ален, захлебываясь от смеха. — Ой, это свыше моих сил… бедное дитя так рассчитывало, что ты еще и яйца отложишь… И… маленьких черепашат…

— Стыдился бы, что твои воспитанницы самку от самца отличить не могут! — с упреком произнес мэтр Силантий. — О размножении человеков, поди, успел просветить, а определить пол обычной черепахи болотной…

— Действительно, мэтр, вставайте уже, потом насмеетесь, — посоветовал Мельди, старательно пряча ухмылку. — Мы все промокли и устали, а здесь холодно, сыро и ветер… Хвала богам, теперь мы можем телепортироваться в любое место севернее этой точки, так что не стоит терять время и приобретать простуду.

— Ой… сейчас… Ну погодите же минутку, господа, если я не отсмеюсь здесь, мне придется поделиться весельем со всеми встречающими…

— А давайте его здесь оставим, — предложила Джоана. — Успокоится — сам доберется.

— Не надо, еще потеряется, а мы виноваты будем. Я же королевский служащий, с меня потом спросят! Довольно того, что мы прошли мимо Элмара, когда он, возможно, нуждался в нашей помощи…

— Это когда? — удивленно переспросил мэтр Силантий.

— А, ты, как всегда, ничего не видел со спрятанной в панцирь головой, — раздраженно отозвалась мэтресса, — И что-то я не понимаю, как могут помочь при похмелье кролик, кот и черепаха.

— И ворона-маньяк! — добавил Ален, продолжая истерически подхихикивать.

— Давайте-ка я кой-кому веселье-то подпорчу, — неодобрительно проворчал старый поморец. — И скажу, не побоясь обидеть, что кой-кто здесь — две дубоголовые бестолочи, и мозгов у них в совокупности меньше, чем у одной землеройки. — Он покосился на удивленного Мельди и добавил: — Тебя, юноша, это не касается, ты к нам позже прибился. А эти двое… Ох, молодежь пошла нынче… Простых путей они не ищут, им подвигов подавай да преодоление трудностей! В королевском обозе под охраной ортанских паладинов им путешествовать неинтересно, им бы по грязи, по кустам да по буеракам, чтобы волки, да лисы, да лихие люди со всех сторон… А уж покатать старика Силантия так, чтобы у него всю дорогу голова кружилась, — это и вовсе святое дело!

Ален перестал смеяться и смущенно пояснил:

— Да мы потом тоже догадались, но поздно было…

— И не пытайся нас убедить, что ты догадался раньше! — добавила Джоана. — Что-то я не помню, чтобы ты упирался, когда мы тебя из клетки доставали!

— Разве? — Озадаченное выражение лица Силантия свидетельствовало, что рассеянный придворный маг обо всем том уже забыл. — Ну да ладно, коль все, окромя меня, тут нынче бездомные, милости прошу в Белокамень.

Мэтресса Морриган сегодня была прекрасна как никогда. Мафей даже задумался на миг — как он до сих пор не обращал на это внимания? — и тут же сообразил: в глубокой печали мэтресса ничуть не напоминала ни суровую училку, ни стервозную красотку. Теперь в каждом взгляде светилась кроткая романтичная грусть, в каждом взмахе бледных рук, обрамленных широкими ниспадающими рукавами, сквозила грациозная беззащитность, и вся хрупкая фигурка волшебницы, обтянутая неизменным черным платьем, представляла миру одну из тех классических девиц, которые всегда в беде и нуждаются в спасении.