Теневой дозор - Аркадий Шушпанов Страница 6

– Сонька уже напела? – усмехнулся Евстафий. – Любит она искажать. Ведьма, одно слово. Никакой это не следственный изолятор. Самая настоящая тюрьма.

Дмитрий замер. А Евстафий продолжал как ни в чем не бывало:

– Да вы не бойтесь, там не сахар, но жить можно. Тепло, воздух свежий, пищу я ему три раза в день ношу, матуш… супруга моя стряпает. И аура для Темного вполне комфортная. Книг я ему дал целую стопку, чтобы не скучал, пока вы не прибудете. А Сонька даже телевизор послала. Уступил, грешным делом, поставил…

Дмитрию стало неловко. Случай с инициацией Евстафия вышел, конечно, уникальным. Такие прецеденты внимательно изучались юристами Бюро. Наверное, и этот в свое время был тщательно изучен и запротоколирован. Ведьма София Павловна, несмотря на всю словоохотливость, рассказала Дмитрию самую малость и ни разу не упомянула о визитах каких бы то ни было Серых функционеров.

Пузатый рюкзак, разрисованный фигурами чудищ, Евстафий держал на коленях и отказался бросить на заднее сиденье.

– Куда? – Дмитрий повернул ключ зажигания.

– Вы, наверно, видели, если от Иванова ехали. Спасо-Евфимиев монастырь.

Дреер тут же вспомнил массивные стены и башни цвета красной охры. И то, что принял именно это сооружение за кремль.

– Он действующий?

– Нет. – Евстафий смотрел прямо перед собой. – Давно уже нет. Там была монастырская тюрьма, при Екатерине устроили. Для безумствующих колодников, как тогда говорили. Вероотступники, колдуны, еретики. Сейчас это музей.

– А мальчик?..

Дмитрий медленно выруливал по узенькой Кремлевской улице мимо сквера и антикварной лавки, мимо пожарной каланчи и краснокирпичной церквушки (тут что, на каждой улице храм?).

– Понимаете, большинство узников все-таки были душевнобольные. А если и колдуны, то мнимые. Но там есть еще один сумеречный уровень. Тюрьма Ночного Дозора. Это сейчас наказания стали мягче, даже у Иных. А тогда вполне в ходу было засадить на сто лет в каменный мешок, и никакой подпитки Силой. Один-два века сумеречного голода. Собственно, потому я Матвея туда и поместил. Сначала на экскурсию сводил, да не подействовало. Пришлось идти на крайние меры…

Впереди показались уже знакомая Дмитрию улица Ленина и торговые ряды. Отсюда рукой подать до офиса Дневного Дозора. Но к тюрьме Ночного было в противоположную сторону.

– Я тоже отбываю наказание, – вдруг сказал Дреер. Он не вполне понимал, зачем эта откровенность.

Бывший отец Евстафий наконец-то повернул к нему лицо.

– За что?

Дмитрий постарался ощутить знак «Карающего Огня» прямо над сердцем. Почувствовать ничего не удалось, но знак был на своем месте. Повышение его температуры четко обозначало, какую информацию выдавать дозволялось, а какую нет.

– Пришлось идти на крайние меры, – эхом повторил Инквизитор слова дозорного. – Ударил по своим. Группу ребят брали, которые Договор нарушили. Мир хотели исправить, максималисты. А я был переговорщиком. Но все обошлось. Ребятам на Трибунале дали «условно», всего десять лет без магии, потом повторное слушание. Мне же велели за ними надзор вести. Зато магию теперь могу применять только в служебных целях.

– Это хорошо, – сказал Евстафий.

А что он еще мог сказать, подумал Дмитрий. Волшба – грех. Мерзость перед Богом, слышал уже Дреер такое. Он, впрочем, и до того старался зря Силой не пользоваться, без всяких религиозных мыслей. Но теперь… Не мог предсказать падение сосульки на голову, если был не на задании. Не мог справиться с гриппом – пей антибиотики. Не мог даже иммунитет себе поднять – закаляйся, брат, как сталь. Хотя это как раз шло на пользу организму. В Инквизиции младшее звено вообще заставляли работать над телом до седьмого пота, отучая полагаться на одну лишь магию. Даже стрелять учили из автоматической винтовки, а не только рапирой махать.

А еще Дреер не мог ни замедлить приход старости, ни продлить срок жизни. Только через двадцать лет, когда снимут взыскание. Тогда ему будет под пятьдесят.

В ауре Евстафия тоже не прочитывалось ни намека на возрастную консервацию. И это было понятным. Он явно не собирался пользоваться биологическим правом Иного прожить мафусаилов век.

Машина притормозила у светофора, опять рядом с каким-то храмом. Дмитрий, увидев красный, инстинктивно начал уводить «хонду» в Сумрак и мягко прибавлять газ. Но Евстафий поймал его за руку.

– Не надо. Обождем.

– Почему? Это же как раз по службе. Видите, могу…

– Вижу. Не надо, – повторил дозорный. – В Сумрак без нужды лучше не входить.

– Сил у меня хватит на нас обоих.

– Все равно не нужно.

Красный зрачок светофора, казалось, подтверждал слова Евстафия.

– Вы что, – вдруг догадался неверующий Дреер, – думаете, Сумрак – это вход в преисподнюю? Но там же холодно, а не горячо!

– Мы не можем знать, что еще ниже, – серьезно ответил дозорный.

– По-вашему, первый слой – нечто вроде Лимба у Данте? – уточнил Дмитрий.

Красный зрачок трехглазого аппарата погас, и вспыхнул желтый.

– У православных нет Лимба, – сообщил Евстафий. – А если бы и был, то не для Иных.

– Мальчика вы все же упекли на первый слой. – Дмитрий тронул машину.

До монастыря оставалось совсем недалеко.

– Если бы устраивать экскурсии в ад, грешников стало бы куда как меньше. Но это я организовать не могу… дальше первого слоя.

Дмитрий вспомнил недавнюю историю, как английского принца за появление на маскараде в нацистской форме отправили на экскурсию в Освенцим. Туда бы еще скинхедов. И в бараке поселить на пару дней, педагогический эффект вышел бы сильнее.

Машина остановилась у обочины, напротив стен монастыря.

– Почему вы стали дозорным? – спросил Дмитрий. – Я знаю Иных, которые веруют. Материалы читал, как отказываются от инициации, не желая пятнать себя магией…

– А магия – это что, по-вашему?

– Честно? Научный феномен. Просто еще не исследованный. Где-то на стыке биофизики и психологии. Иные сами часто в плену суеверий. Только никакой мистики нет! То, что когда-то было сверхъестественным, постепенно становится естественным. Прогноз погоды, мобильная связь, авиация. Ведь и болезни считались кознями злых духов, а теперь есть вакцины, таблетки, переливание крови… Вы же сами говорили: большинство заключенных тут, – он махнул рукой в направлении монастырской стены, – были просто душевнобольными.

– Тем не менее настоящие колдуны сидели уровнем ниже, – все так же спокойно заметил Евстафий. – И оборотней здесь держали, и вампиры ждали Трибунала. Тоже настоящие, не как эти…

Дозорный ткнул в картинку на рюкзаке у себя на коленях.

– Если вы считаете, вся магия от лукавого, – Дмитрий ощутил, что его прорывает, – то как терпите рядом ведьму и оборотня? Я понимаю, это она вас нашла и сделала Иным, но…