Империя Повелителей - Антон Белозеров Страница 6

На шестой день после встречи с гигантской акулой наша баржа наконец-то доплыла до Муравейника. Шестнадцатидневное путешествие к тому времени изрядно меня утомило. Я привык постоянно находиться в движении: во время охоты или рыбалки на Болоте, дома на острове, в компании приятелей. А на барже особо не погуляешь: пятьдесят шагов в длину, пятнадцать в ширину, да еще вся палуба завалена ящиками и мешками.

Поэтому, когда на рассвете я услышал крик наблюдателя: «Земля!», то с облегчением вздохнул. Город я увидел еще издалека, когда поднялся на носовую надстройку вместе с немногими любопытными пассажирами. Для большинства людей на барже Муравейник был привычным родным домом, поэтому его приближение не вызывало столько противоречивых эмоций.

Вместе со мной на надстройку поднялся и мой новый знакомый Толд из клана Змееловов.

– Смотри, парень, – сказал он мне, указывая рукой вперед и вправо, – Вот то немногое, что осталось нам от цивилизации предков.

Я посмотрел туда, куда была направлена его рука, и над стелящимся болотным туманом увидел далекие очертания огромного конуса. На картинках в учебниках и на видеопленках я много раз видел изображения Муравейника – одного из трех главных городов Подсолнечной. Я знал, что это огромный многоуровневый мегаполис, выстроенный в форме тупоугольного конуса. Другие города имели несколько другую форму: Термитник представлял собой остроугольную пирамиду, а Улей походил на куб. И было еще одно существенное отличие: возле Муравейника находился Портал для входа в Сеть. Единственный ППП на Подсолнечной. Именно поэтому Муравейник со временем и стал интеллектуальной и культурной столицей планеты.

Но одно дело знать все это по книгам о по рассказам, а совсем другое – самому побывать в городе, увидеть все его улицы и подъемники, здания и площади, посмотреть на Портал и на пришельцев из других миров великой Сети Повелителей. Должно быть, на моем лице отразилось волнение, потому что Толд спросил, положив руку мне на плечо:

– В первый раз Муравейник поражает. А потом ничего, привыкаешь. Для меня, помню, самым тяжелым было притерпеться к множеству людей, постоянно тебя окружающих. После жизни на Болоте это не просто.

– Но уж я-то затруднений в общении не испытываю. – Возразил я.

– Правда, все зависит от того, в каком квартале Муравейника ты будешь жить. – Задумчиво продолжал говорить купец, не обратив внимания на мое замечание. – Если внизу, в Подножии, то это тяжеловато, а если на Макушке, во дворце какого-нибудь богача, то это хорошо. Говорят, некоторые богатые болотники даже воспроизводят в своих парках фрагменты Болота.

Я фыркнул. Как можно искусственно воссоздать Болото? Постоянно меняющееся, живущее собственной, никому не подвластной жизнью. Бред! И еще я понял, что хитрец Толд продолжает исподволь выпытывать цель моей поездки в Муравейник. Он, кажется, не поверил легенде о том, что я еду в гости к своему двоюродному дяде. А об истинной причине своего путешествия я, естественно, никому не докладывал. Я помнил слова отца: «Вокруг тебя, будут не члены твоего клана, не родственники и друзья. Любой встречный может оказаться пособником южан. Если они узнают, что мы хотим подготовить своего поединщика, да еще у самого Яманубиса, то твоя жизнь будет под угрозой.»

– Я не знаю, в каком квартале живет дядя. – Ответил я Толду. – Он обещал встретить меня в порту.

– А если не встретит? – Не унимался настырный купец.

– Тогда я найду его адрес в справочной Муравейника. Сам. – Довольно резко ответил я.

Толд обиженно снял руку с моего плеча и спустился с надстройки на палубу, оставив меня в одиночестве. Ну и пусть! Если мы каждый вечер играли в карты, это еще не значит, что я обязан ему во всем отчитываться. Я продолжал смотреть на увеличивающийся конус планетарного мегаполиса.

Баржа причалила в порту Муравейника. Я широко открытыми глазами рассматривал ряды больших барж, похожих на судно Граса Торпа, и более мелких суденышек, которые тесно лепились к длинным причалам. Только тут я осознал, как же велика Подсолнечная. И Болото, которое я раньше считал центром мира, на самом деле является всего лишь частью планеты.