Принц снов - Курт Бенджамин Страница 6

Услышав это, Льешо подумал, что вряд ли только что ускользнувшая скромница любит скучать в одиночестве, но решил не делиться подобными соображениями с ее братом. А тот продолжал объяснять порядки заведения:

— Кроме вашей, у нас еще четыре комнаты, и все они сейчас заняты. Все наши гости — мужчины; так что вашей даме не стоит бродить ночью.

Говоря это, трактирщик показал на Карину. Трудно было определить — то ли он просто не заметил, что Льинг тоже женского пола, то ли решил, что она и сама сможет справиться с излишним вниманием соседей. Льинг, как и Льешо, осталась в недоумении: как воспринимать подобное умолчание — в качестве оскорбления или в качестве комплимента?

— А человек будет спать в конюшне?

Парень кивнул в сторону мастера Дена, и Льешо невольная грубость вывела из себя. Это вовсе не слуга, это бог, подумал он, и ты просто недостоин принимать его в своем трактире. Моли, чтобы в ответ на твои оскорбительные слова он не проклял твои пироги и тем самым не заставил их постоянно пригорать. Однако юноша прекрасно понимал, что их безопасность полностью зависит от анонимности путешествия.

Адар, впрочем, обладал куда большей выдержкой, подкрепленной содержимым кошелька.

— Я никогда не расстаюсь ни со своим слугой, ни со своим учеником, — спокойно заявил он.

— Разумеется, господин.

Трактирщик лишь пожал плечами: дескать, чудачества иностранцев его вовсе не волнуют. Потом, выйдя из-за прилавка, повел постояльцев к двум низким нарядным столикам — столешницы их были инкрустированы черно-красным лакированным орнаментом. Трех телохранителей и «слугу» он отправил за один столик. Господина и его ученика усадил за второй.

Со своего места Льешо прекрасно видел весь трактир; он очень внимательно его осмотрел. Слева от Адара сидели несколько весьма крепко сбитых мужчин. Одеты они были скромно, но со вкусом, и, судя по внешнему сходству, казались родственниками. Компания самозабвенно погрузилась в поглощение мясного пирога с овощным соусом. В дальнем конце зала сидели двое мужчин с золотистой кожей и темными волосами. Младший чем-то неуловимо напоминал Бикси, и Льешо вдруг подумал: как-то его другу живется сейчас на ферме Шокара. Переведя взгляд на старшего, Льешо невольно вздрогнул: это вполне мог быть сам мастер Марко — если бы не шрам через все лицо и искрящееся в глазах веселье. Мастер Марко никогда не улыбался, а тем более не смеялся вот так, как этот человек, — ни разу за все то время, что Льешо знал его. Однако присутствие в трактире людей, явно принадлежавших к той же национальности, что и волшебник, напомнило принцу, что враги его тоже могут путешествовать тайно.

Льешо и его друзья были здесь единственными гражданами Фибии. Больше того, они могли похвастаться императорскими мундирами, хотя по молодости лет и принадлежали к низшим чинам. Впрочем, в этом отношении они оказались вовсе не одиноки: за несколькими столами очень чинно и спокойно, сдержанно обсуждая дела, обедали группы военных. Стоило Льешо взглянуть на них, как военные тут же замолкали на полуслове, твердо выдерживая его взгляд. Возобновляли они еду и разговоры лишь после того, как принц отворачивался. Присутствие Адара, который, несомненно, и нанял всех этих людей, вполне объясняло, почему совсем молодые рекруты выбрали именно данный постоялый двор, дорогой и скучный. Думали ли военные еще о чем-то, определить было трудно — они ничем себя не выдавали.

К столам новых гостей подошли мальчик и девочка — оба в ярких фартуках. Они предложили воду, чтобы перед обедом вымыть лицо и руки, и чистые теплые полотенца. Выполнив свои обязанности, они исчезли так же тихо, как появились. Официант же, скрывшись за кухонной дверью, вернулся через пару минут с целым подносом пирогов. Нельзя сказать, что начинка их оказалась чрезвычайно мягкой — пожевать там было что, — а острая приправа вызывала слезы на глазах и улыбку на губах.

— Вино, господин?

Подошел трактирщик, держа в одной руке два маленьких глиняных сосуда, а в другой — проволочную корзинку с несколькими свечами и подсвечником. Один графин он поставил на стол, за которым сидели телохранители — им предстояло довольствоваться холодным вином. К столику Адара и Льешо трактирщик приблизился с почтительным поклоном, соответствующим тому статусу, который он приписал этим людям, и поставил перед ними проволочную корзинку с глиняным верхом. Девочка зажгла свечу, а брат-трактирщик поставил на глиняную поверхность кувшин.

— Дамам — сидр, — коротко распорядился Адар.

Впрочем, Льинг вполне могла пить вино наравне с мужчинами, а Льешо предпочитал сидр. Однако он решил не шокировать хозяев своими утонченными пристрастиями, тем более что уже поверг их в недоумение, сев ужинать вместе с собственными слугами. Едва компания с огромным аппетитом приступила к обеду, как из открытой входной двери послышались голоса:

— … рабы… торговля…

Ввалившаяся в зал толпа гарнов сразу выделялась своей пыльной национальной одеждой. Уверенные, что так далеко от родной страны никто не поймет их языка, купцы не стеснялись, воодушевленно и весьма откровенно обсуждая собственные дела.

— … мертвые… деньги…

Льешо понимал на гарнском всего лишь несколько слов, однако и то немногое, что он сумел уловить, заставило его похолодеть. Теперь, когда в Шане запретили продавать в рабство пленников, гарнам приходилось выбирать между контрабандной торговлей и поисками нового бизнеса. А судя по содержанию разговора, они вовсе не собирались менять род деятельности: вопрос стоял лишь о том наказании, которое грозило за преступление буквы закона.

Пальцы Льешо сами собой сжали рукоятку кинжала. Однако вытащить его он не успел, помешала чья-то большая тяжелая рука. Мастер Ден решительно, хотя и мягко, удержал юношу, при этом едва заметно качнув головой.

— Не сейчас, — предупредил он, — опасности нет… пока. Действительно, если бы гарны собирались нападать, они вошли бы куда с большей осторожностью. Успокоившись, Льешо откинулся на спинку стула, решив подождать и понаблюдать.

Как только мастер Ден убрал руку, принц начал внимательно, хотя и незаметно, оглядывать зал трактира. Внимание всех посетителей сосредоточилось исключительно на вновь прибывших. Дочка хозяина в ужасе раскрыла рот и уронила пустой кувшин из-под вина — она только что убрала его со стола. Звук бьющейся посуды был резким, словно щелчок кнута, — все взгляды тут же обратились к девочке.

Они не знают, кто мы такие, пытался успокоить себя Льешо. Просто не могут знать. На одежде этих людей — красная пыль восточных дорог, так что среди армии мастера Марко их не было.

Тот, кто казался среди вошедших главным, что-то произнес на своем языке. Льешо разобрал слово, обозначавшее малолетнего раба, и еще одно, которое он перевел как «никудышный воин». В этот миг старшие по званию воины-фибы начали не спеша подниматься со своих мест, и гарны тут же перестали смеяться.

— Господа, к сожалению, у нас все занято, — дрожащим голосом предупредил хозяин, одновременно посылая умоляющие взгляды в сторону военных. — И у нас только что закончились пироги.