Ореховый посох - Джей Гордон Страница 6

Прекрасная Анис Ферласа, объект вожделений Хелмата, сидела рядом со своей матерью Равеной и бабушкой Детрией Соммерсон, правительницей Праги. Подсчитав разницу в возрасте этих женщин, Марек прикинул, что Анис сейчас, должно быть, двоелуний сто пятьдесят, и покраснел, вспомнив, как мальчишкой безжалостно дразнил эту девочку, которая в детстве была очень высокой, нервной, бледнокожей, с абсолютно прямыми, как палки, волосами и некрасивыми высокими скулами.

Будущий правитель Малакасии украдкой бросил на нее взгляд из-за плеча Хелмата и изумился тому, какой прелестной девушкой она стала за те семьдесят двоелуний, что они не виделись. Его даже жар прошиб, и он, промокнув вспотевший лоб вышитой салфеткой, слегка освободил душивший его воротник.

Хелмат в душе посмеивался над этим слабаком, своим двоюродным братцем из Малакасии, который уже в открытую, слегка повернувшись, любовался Анис через весь огромный обеденный зал.

Заметив настойчивые взгляды молодых принцев, Анис лукаво улыбнулась сразу обоим и одними губами произнесла: «Встретимся позже».

— Ты это видел, Марек? — потеряв всякое самообладание и резко повернувшись к Мареку, воскликнул в полный голос Хелмат и тут же сел прямо, точно аршин проглотил, ибо принцесса Анария обдала его просто ледяным взглядом своих серых, поблескивавших, точно слюда, глаз. Она прекрасно знала, что одного такого взгляда, даже брошенного издали, ей вполне достаточно, чтобы заставить своего легкомысленного сына повиноваться. Хелмат, стараясь вести себя более прилично, снова локтем подтолкнул своего кузена и уже шепотом повторил: — Нет, ты это видел? Говорю тебе с полной уверенностью, друг мой: сегодня вечером нас будут ждать!

В полном восторге и чуть не лопаясь от нетерпения, Хелмат одним глотком осушил третий кубок вина, готовясь к продолжению этого долгого торжественного обеда, которому конца не было видно.

Обеденный зал Речного дворца был очень красив: прекрасные льняные скатерти на столах, разноцветные шелковые флажки, сотни только что срезанных цветов. Знаменитый белламирский квинтет, разместившись в алькове, что-то негромко наигрывал; десятки светильников освещали зал неровным, пляшущим светом. Теплый вечерний воздух, смешиваясь со слабым запахом древесного дыма, придавал огромному залу домашнее очарование и уют, хотя за длинными столами разместились почти две сотни гостей: члены августейшей семьи и их досточтимые родственники и придворные.

Слуги поспешно обносили гостей вином и пивом, но кушанья пока не подавали, поскольку Маркой II с супругой еще не выходили. Многие из сидевших за столами уже начинали беспокойно ерзать под воздействием удушающей жары и скуки; ожиданию тем более не способствовали модные многослойные одежды, украшенные прихотливой вышивкой. Кое-кто из старших родственников уже начинал ворчать негромко, выражая свое недовольство.

Марек, как следует приложившись к кружке с пивом, тихонько заметил, склонившись к Хелмату:

— Говорят, молодой Данмарк до сих пор с охоты не вернулся. Его отец просто в бешенстве.

Хелмат, с трудом оторвав свой взор от весьма откровенного декольте Анис Ферласа, огляделся: да, ни Маркона, ни его семейства в зале еще нет, да и представители острова Ларион так, похоже, и не прибыли в Рону.

— Боюсь, у Маркона далеко не все гладко пройдет, — шепнул он Мареку. — Данмарк так и не появился, а из Горска и вовсе нет никаких вестей. Что касается братьев-волшебников с острова Ларион, то меня совершенно не удивляет их нежелание участвовать в этих переговорах. Они от воплощения в жизнь идей Маркона только проиграют. Они ведь пользовались полной независимостью в течение нескольких тысяч двоелуний. А теперь Маркой собирается включить их в некий управленческий орган, куда также войдут представители всех наших земель. И тогда столь удобному для них самоуправлению придет конец.

— Но они, по-моему, всегда были настроены мирно, — с некоторым удивлением заметил Марек.

— Да, это верно. Тут сомнений быть не может. — Хелмат потянулся было за булочкой, но очередной пронзительный взгляд Анарии заставил его вздрогнуть и отдернуть руку. — Но то, что они привыкли чувствовать себя единственно правыми, способно принести им немало страданий, когда они будут вынуждены иметь дело со всей нашей семейкой. Ведь они больше уже не смогут, замкнувшись в своей неколебимой уверенности, что им известно все на свете, принимать только такие решения, которые важны исключительно для них самих. Нет, тогда их сунут в общий котел с весьма густым супом.

— И все же, отчего ни один из них даже носа сюда не показал? Неужели им не интересно узнать, что будет дальше? — спросил Марек.

— Вот это и мне совершенно не понятно, — откликнулся Хелмат. — Они все же недостаточно могущественны, чтобы попросту игнорировать Маркона. Тем более если все согласятся с его предложениями. У них нет ни армии, ни оружия...

— Зато у них есть магия.

— Да, магия у них есть, но, как ты правильно отметил, люди они миролюбивые. И окажутся в проигравших еще до того, как кончат споры друг с другом о том, стоит ли им применять магию. — Хелмат вздохнул и с голодным видом посмотрел в сторону дворцовых кухонь. — Послушай, я же окончательно опьянею, если они немедленно не подадут обед, и тогда бедной кузине Анис нынче ночью достанется лишь моя убогая оболочка. — Он игриво подтолкнул Марека локтем. — А знаешь, если мы...

Он умолк, не договорив, ибо негромкая музыка — квинтет исполнял какой-то придворный танец в миноре — вдруг сменилась оглушительным и торжественным громом фанфар: правитель Роны принц Маркой II и принцесса Даная наконец-то вошли в огромный обеденный зал и присоединились к гостям.

Маркой казался очень спокойным, но настроен явно был весьма решительно; жена его — как всегда истинное воплощение элегантности — выглядела великолепно в струящемся платье цвета слоновой кости, расшитом серебряной нитью. Прежде чем сесть, Маркой поднял руку, призывая всех к молчанию, и извинился перед гостями за опоздание. А затем велел слугам подавать обед, приглашая всех наслаждаться кушаньями и напитками.

И Хелмат с Мареком наслаждались вовсю. Свежайшая оленина, нежнейший свиной филей, жареные ганзели, огромные говяжьи бифштексы — все это непрерывной чередой подавалось к столу. Когда Марек понял, что не сможет больше проглотить ни кусочка, подали дивный десерт — самые разнообразные сласти и пирожные. Родители Марека — правитель Малакасии принц Дравен и его жена Мернам — были прямо-таки в восторге от этих замечательных яств, но сам он на сласти даже смотреть не мог.

— Боги, я так наелся, что, кажется, вот-вот лопну! — сказал Марек, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Попробуй вон ту розовую штучку, дорогой. — Его мать изящным движением стерла с губ воздушный крем. — Они просто восхитительные и совсем легкие!

— Может, потом, — покачал головой Марек, освобождая ремень на животе.

— У меня сейчас состоится краткая беседа с принцем Марконом у него в приемной, — тихо сказал ему отец, сидевший напротив. — Я бы хотел, чтобы и ты принял в ней участие.