Схаас - Игорь Мерцалов Страница 6

— К чертям колдовское перо, я говорю о перстне и мече!

Джон был очень зол. В первую очередь, как нетрудно догадаться, на самого себя. Похоже, обворовать его легче, чем младенца в люльке — тот по крайней мере обязательно поднимет крик.

Девушка одарила его медицински-снисходительным взглядом.

— Только не пытайся сделать из меня дуру. Я прочитала над твоими вещами «Отче наш», и талисман жалко заныл, прося пощады, а меч и перстень ничего не сделали. Так что не зли меня, чернокнижник.

— А ты не боишься, что я тебя заколдую?

Девушка мотнула головой:

— Не-а. Ты очень плохой чернокнижник, если дал так легко к себе подойти. Наверное, еще ученик. А раз взрослый и до сих пор ученик, значит, дурак. Нет, я тебя не боюсь.

Закончив эту краткую, но насыщенную логическую цепочку, девушка победно улыбнулась. Нахалка, обворовавшая спящего человека в необычном костюме, была так довольна жизнью, что Джон почувствовал настоящее бешенство. Только одно удерживало его — он принципиально не бил женщин. Правда, в его жизни еще не было случая, когда пришлось бы испытать этот принцип в деле, но благородное воспитание не оставляло места для сомнений.

К тому же способ уладить все мирно имелся. В правом внутреннем кармане смокинга оставался портсигар, солидная вещь червонного золота с изумрудом в крышке. Каким-то чудом девушка пропустила его (должно быть, подвело незнание устройства пиджака начала двадцать первого века).

— Давай меняться, — предложил Джон, доставая портсигар.

Девушка замерла. Судя по лицу — кляня себя последними словами.

— Что скажешь? Смотри, я вынимаю отсюда колдовские палочки — он переложил сигареты в карман, — и теперь это обычная шкатулка. Ну не совсем обычная…

Проклятье! Только сейчас Джон вспомнил, что в портсигар вмонтирована и зажигалка. Если обмен состоится, он окажется в лесу без огня.

— И что в ней необычного? — спросила девушка, придвигаясь ближе и не сводя с вещицы зачарованного взора.

— В ней есть огниво. Видишь вот эту кнопочку?

Щелк! Над портсигаром заплясал язычок пламени. Девушка вздрогнула и сказала с обидой в голосе:

— Обычная шкатулка, как же… Собрался подсунуть мне кусочек адского пламени, чтобы я погубила свою душу? Мерзкий чернокнижник.

— Берешь или нет? — холодно спросил Джон, у которого непродуктивный диалог с грабительницей уже в печенках сидел.

Его собеседница пребывала в глубокой задумчивости. Ход мыслей на открытом личике читался как заголовки в «Таймс». С одной стороны, шкатулочка явно доставлена на землю из преисподней, а с другой — как известно, разбойники нечисти почти не боятся, а порой вообще держатся с ней запанибрата. Да и весу в шкатулочке заметно больше, чем в сомнительном «колдовском пере».

— Ладно, давай ее сюда, — решилась она наконец.

Вынула из-за пояса меч и, вместо того чтобы отдать оружие, приложила его к шее Джона:

— Давай-давай.

Такого молодой граф уже не выдержал.

Это в самом раннем детстве он был хилым и болезненным мальчиком, но те времена давно прошли. Призраку, правда, пришлось изрядно поспорить с его родителями, но в итоге всю ответственность за физическое воспитание малыша он взвалил на себя. Джон брал уроки самбо и карате, учился владеть всеми видами холодного и огнестрельного оружия, стал превосходным наездником, пловцом и чуть ли не акробатом, обрел силу и выносливость, крепкое тело и целеустремленный дух. Потом, правда, после гибели родителей и знакомства с Глумингом. надолго забросил занятия, но это не значило, что он забыл, как не давать себя в обиду.

Он отступил на шаг и, когда девушка двинулась за ним, ушел от клинка, плавным движением перехватил ее руку, отнял меч и сказал слегка дрожащим от гнева голосом:

— Довольно шуток. Верни мне перстень, и я отпущу тебя со всем, что ты уже успела взять.

— К-как ты это сделал? — спросила ошарашенная девушка, даже не шевельнувшись, чтобы исполнить волю победителя.

— Ты что, не слышала, что я сказал? — Клинок непроизвольно приподнялся на полдюйма, — Или мне придется снимать перстень с трупа?

— Перстень? А… о, конечно, великий воин, возьми его и прости меня за то, что посмела потревожить твой покой! На, и шкатулку тоже возьми, и перо, и говорящий браслет, и…

— Довольно.

Получив свое и отвязавшись от лишнего, Джон вложил меч в ножны. Как мало нужно человеку для покоя! И как часто окружающие стремятся отнять у него даже эту малость…

Недоограбленная грабительница всхлипнула:

— Дура я… Ты теперь никогда не простишь меня, да? Ну конечно. Ты такой благородный, до последнего не хотел причинять мне вреда, а я вела себя как последняя негодница, как самая низкая и неблагодарная тварь. Ты, наверное, святой человек, благородный воин…

По щекам ее текли слезы раскаяния.

— Ты заблуждаешься, девочка, — смутился втайне польщенный Джон. Весь его гнев как рукой сняло. Не то чтобы он был падок на лесть, но ведь приятно чувствовать себя лучше, чем ты есть. Да и вообще, не умел он злиться подолгу. — Я не святой, я так же грешен, как все на этой земле. Просто мне посчастливилось пройти хорошую боевую подготовку под руководством первоклассных учителей.

— Ты, должно быть, сражался в Крестовых походах, дрался с неверными у Гроба Господня? А я… — Уже не сдерживаясь, девушка в голос зарыдала. — Ну вот почему так? Лес кишит мерзавцами всех мастей, а стоило раз выйти на дело — и на тебе, оскорбила святого воина!

— Да не убивайся ты так, сказано же — никакой я не святой.

— Твоя скромность как будто ножом режет погрязшее в злобе сердце. Нет, наверное, ты все-таки… — Видимо, что-то блеснуло в глазах Джона, потому что девушка пошла на попятный: — Ладно, не святой. И все равно гадко получилось: что ж теперь, если не святой, так и грабить во сне можно?

— Гхм, меня радуют твоя самокритичность и лестные высказывания по моему адресу, однако настораживает столь резкая смена мнения…

— Как благозвучна и образованна твоя речь, — восхитилась девушка.

Джон догадался, что она просто не поняла.

— Я говорю, не странно ли, что пять минут назад ты искренне считала меня пособником сатаны и мерзким чернокнижником. Неужели в тебе не осталось ни капли сомнений?

— Конечно нет! Ведь я ошибалась, я это вижу. Пособник нечистого не стал бы ждать, пока я образумлюсь, он сразу бы разоружил меня, и бог знает, что бы тогда со мной было… Подумать страшно. А ты поступил благородно. Значит, ты не пособник нечистого. И наверняка не чернокнижник, а эти странные штуки просто привез с Востока, захватив у неверных.

Склонность девушки к аналитическому мышлению подкупала, но Джон не рискнул бы с уверенностью сказать, что результаты ее интеллектуальной деятельности оправдывают затраты сил. Впрочем, дурой девушка ему не казалась.