Правила возвышения - Дэвид Коу Страница 6

Торалд, Эйбитар, 877 год, луна Адриели убывает

Они с полудня находились в королевской башне — сколь возможно дальше от городской рыночной площади. Единственное окно герцогских покоев выходило на океан Амона и каменистый берег, и Филиб слышал непрестанный рокот волн, бившихся о подножия темных скал. Пронзительно кричали чайки, кружа над крепостными валами замка, и морской ветер завывал в расселинах утесов, словно демоны Байана.

Но, несмотря на этот шум и монотонный голос дяди, который в очередной раз объяснял, как правильно вести учет податей, взимаемых с танов, Филиб все же слышал доносившиеся из города звуки музыки. Он рассеянно крутил золотое кольцо с печаткой на пальце правой руки и думал о том, где же сейчас Ренель. Наверняка она была в городе — веселилась на ярмарке вместе со всеми.

— Филиб!

Молодой лорд поднял голову. Дядя сидел напротив за широким дубовым столом, устремив на него сердитый взгляд серых глаз и сжав губы в тонкую линию.

— Да, дядя?

— Ты мог бы, по крайней мере из вежливости, притвориться, что слушаешь. Возможно, это не так увлекательно, как то, о чем ты мечтаешь, но, я уверен, это тоже важно.

Филиб ухмыльнулся:

— Да, важно. Но я же сказал: в этом нет необходимости.

Герцог нахмурился и указал на свитки, лежавшие на столе перед ним.

— Такой способ…

— Он не по мне, — перебил его Филиб. — Я знаю, вам он нравится. Я знаю, мой способ кажется вам не таким упорядоченным и последовательным. Но мне так проще. Если вы действительно собираетесь поручить мне следить за сбором податей, вам придется позволить мне делать это так, как я нахожу нужным.

— Не я придумал этот способ, Филиб, — сказал Тоббар, смягчая голос. — Им пользовался твой отец. И король, правивший до него. Торалдские герцоги вели учет податей таким образом еще со дней, предшествовавших Войне Королевы. Неужели ты действительно полагаешь, что вправе отказаться от заведенного обычая?

Филиб закрыл глаза. Его отец. Что, в самом деле, он мог возразить против такого довода?

— Ну ладно. — Он открыл глаза и откинул со лба волосы жестом, который его мать сразу бы узнала. — Но нельзя ли заняться этим попозже? Пожалуйста! Ярмарка…

— Ярмарка? — повторил Тоббар, опять начиная сердиться. Он раздраженно указал на дверь, словно музыканты, колдуны, акробаты и разносчики, странствовавшие с ярмаркой Бодана, находились прямо за ней. — Прошло уже почти два года со дня твоего Посвящения, Филиб. Тебе пора бы знать, что у герцогов и лордов нет времени на ярмарку. У нас есть дела поважнее. Кроме того, ярмарка пробудет здесь еще пять-шесть дней. У тебя останется время на развлечения после того, как мы закончим. Ярмарка, — снова проворчал он, тряся головой. — Думаешь, твоего отца больше интересовало бы происходящее в городе, чем подати танов?

Филиб ожидал такого вопроса:

— По правде говоря, именно так я и думаю.

Тоббар поднял взгляд. Филиб видел, что он с трудом сдерживает улыбку.

Дядя вздохнул и наконец улыбнулся:

— Возможно, ты прав.

— Так или иначе, я толком не понимаю, зачем вы поручаете мне вести учет податей, — сказал Филиб. — Скоро я стану королем. И тогда эта обязанность снова ляжет на вас. К чему лишние хлопоты?

— Возможно, я просто хочу немного отдохнуть, — сказал герцог. — Как ты верно заметил, мне придется выполнять эту обязанность до конца жизни. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь хоть ненадолго взял этот труд на себя. И я не хочу, чтобы этот человек испортил мои записи по невежеству. Кроме того, — продолжил он после короткой паузы, — как я тебе уже говорил, королям тоже необходимо знать счетное дело. На что, по-твоему, идет наша десятина каждый четвертый месяц?

— Для этого у короля есть министры. У дедушки точно есть.

Тоббар покачал головой:

— Лишь с недавних пор. В молодости он занимался этим сам.

Филиб глубоко вздохнул:

— Ладно, сдаюсь. Обещаю освоить ваш способ. Но не сегодня. И не раньше, чем ярмарка уедет отсюда в Ирдли.

Герцог положил свиток на стол и откинулся на спинку кресла, улыбаясь так, как мог бы улыбаться отец Филиба.

— А она в этому году неплохая.

— Лучшая на моей памяти. — Филиб тоже широко улыбнулся. — И один день такой ярмарки пропустить жалко. — Он почувствовал, что дядя сдает позиции, и воспользовался полученным преимуществом. — С учетом и записями можно будет разобраться и после того, как ярмарка уедет.

— Верно, — согласился Тоббар, по-прежнему улыбаясь. — Полагаю, твоя девушка тоже там?

У Филиба сжалось сердце. Несомненно, она все еще злилась на него из-за прошлой ночи. То была Ночь Двух Лун месяца Адриели. Ночь Влюбленных. Они должны быть вместе, часто говорила она. В эту ночь как ни в одну другую. Так она говорила — и ее темные глаза сердито сверкали или, что еще хуже, наполнялись слезами. Как будто он сам не понимал. Как будто у него был выбор. «Ты знаешь, что в наших отношениях существуют известные ограничения, — в очередной раз пришлось сказать Филибу. — Ты прекрасно понимаешь, что некоторые вещи от меня не зависят, и это одна из них». Но она все равно сердилась и обижалась. Можно ли было винить ее?

— Да. — Он старался говорить беззаботным тоном. — Вероятно, она там.

— Ты очень привязался к ней, не так ли? Филиб пожал плечами и отвел глаза:

— Она мне нравится. Это плохо?

— Конечно нет. Только не забывай, кто она и кто ты. Филиб кивнул, но продолжал смотреть в окно.

— Ты правильно заметил, Филиб: скоро ты станешь королем. По моим предположениям, твой дедушка откажется от престола в течение года. Тебе пора подумать о жене и наследниках. Нам повезло. Долголетие нынешнего короля позволило династии Торалдов удержать корону, несмотря на смерть твоего отца. Теперь твоя очередь действовать.

— Вы затеяли этот разговор по просьбе моей матери, дядя? — спросил Филиб, взглянув Тоббару в глаза.

Дядя еле заметно улыбнулся:

— Не совсем. Но она поделилась со мной своими опасениями. Она боится, что ты слишком сильно привязался к девушке.

— Ее зовут Ренель.

Взгляд Тоббара стал жестче.

— Подобные замечания беспокоят и меня тоже. Как ее зовут, не имеет значения. Если взглянуть на вещи шире, и сама она ничего не значит. Если ты желаешь оставить ее при себе в качестве любовницы, уверен, это можно устроить. Но мне бы не хотелось, чтобы ты…

Вдруг он осекся, и на его красном лице отразился ужас.

— Прошлая ночь! — выдохнул он. — Надеюсь, вы не…

Филиб снова уставился в окно.

— Нет, — сказал он хриплым голосом. — Мы не были вместе.