Мятежник - Андрей Плеханов Страница 6

– Боюсь даже загадывать. Конечно, больной сейчас крайне тяжелый. Ушиб мозга, отек мозжечка... В истории был зафиксирован случай, когда одному человеку железный прут пробил голову насквозь. И после этого он еще жил много лет. Правда, характер у него сильно переменился. В худшую сторону...

«Куда уж хуже? Только бы жив остался...»

– А где он сейчас находится?

– В палате. Вы не думайте, что у нас везде такой гадюшник в больнице. У него там все на уровне. Впрочем, сейчас сами увидите.

Они вышли из ординаторской и завернули за угол. Коридор здесь был перегорожен огромной металлической дверью с двумя круглыми окошечками-иллюминаторами. Пространство перед дверью занимал массивный дубовый стол. За ним, положив голову на руки, дремал человек. Он встрепенулся и уставился на Леку изучающим взглядом.

– Это Елена. – Доктор показал на Леку, и она кивнула. – Она к Демиду. Все нормально?

– Да ничего. Вроде бы никто пока не наезжает. – Парень поднялся из-за стола. Был он коротко стрижен, сложение имел близкое к квадратному. Полу его черного пиджака оттопыривала кобура внушительных размеров. – Привет, Лека! Опять вы с Динамитом шухер наводите? – Он развязно улыбнулся.

– Тебе платят – и сиди! – Лека отодвинула его плечом и прошла в дверь. Доктор пыхтел сзади.

Дверь в палату также была железной. В серое пуленепробиваемое стекло была впаяна мелкая металлическая сетка. Лека увидела Демида – он лежал, укрытый до пояса одеялом. Голова его, замотанная бинтами, напоминала белый футбольный мяч. Виднелись только нос и закрытые глаза, обведенные черными окружьями. К носу и шее Демида шли прозрачные трубочки, множество синих тонких проводков соединяли тело с аппаратурой, расставленной на полках. На соседней кровати дремал еще один охранник в камуфляжной форме – худощавый мужчина лет пятидесяти, совершенно седой. Равиль дотронулся до его плеча, и тот сел, хмуро оглядываясь. Потом молча вышел из палаты.

– Система мониторинга, – объяснил Равиль. Он ткнул пальцем в экран. – Вот это сердце его так бьется, а это – энцефалограмма. Ну и прочие параметры. Если что не так – сразу придет сигнал. Электронная дозировка инфузии растворов. Все – самое новейшее! – Он с любовью похлопал по серой коробке монитора.

– А Демид-то как? – Лека боялась дышать – вдруг что-нибудь может повредить ее драгоценному Деме, спеленутому, как египетская мумия.

– Да пока ничего. Теперь ему нужно только время для восстановления. Я думаю, несколько дней он будет пребывать в состоянии близком к коме. А может быть, и несколько недель... Операция, к счастью, не требуется, но насколько изменена функция мозга, выяснится лишь со временем. Все, что сейчас ему необходимо, он получает.

– Равиль... Ничего, если я так буду тебя называть? А ты давно работаешь врачом?

– Понимаю... – Равиль усмехнулся, – Боишься, что не справлюсь я с твоим Демидом? Ожидала увидеть старого опытного врача, а оказалось, какой-то молодой человек, чуть ли не студент? Не волнуйся. Хирургом я работаю пять лет, и за это время столько повидал, что иному за пятьдесят не привалит. Вот и в Москву меня звали не раз. Говорят: «Что ты прозябаешь в этой дыре с твоими-то руками и головой?» А что мне Москва? Я в Италию могу мотаться хоть три раза в год за те деньги, которые здесь получаю. «БМВ» уже второй сменил. Пока такие люди, как твой Коробов, стреляют друг другу в голову, я без хлеба не останусь. Извини.

– Демка – не мафик! Он знаешь какой человек... – Слезы сами потекли из глаз Леки. Она вытерла глаза рукой – плакала в первый раз за сегодняшнюю бесконечную ночь. – Он – необыкновенный человек, таких больше нет на свете. И я люблю его. Очень, очень люблю... Равиль, спаси его, пожалуйста! – Она уткнулась в плечо парня мокрым лицом. – Пожалуйста!

– Лен, не плачь, а? – Равиль погладил ее по голове. – Все будет хорошо, только верь в это. Тебе нужно отдохнуть. Спать хочешь?

Лека молча кивнула. Равиль уложил ее на свободную кровать и накрыл покрывалом. Лека закрыла глаза и заснула, всхлипывая, как ребенок.

– Необыкновенный человек... – Равиль покачал головой. – Да уж, даю голову на отсечение, что необыкновеннее не бывает. Вот только человек ли?

* * *

Леке приснилось, что она идет по тропке, протоптанной в жесткой траве тысячами ног. Лека брела, опустив голову, она не знала, что заставляет ее идти, но чувствовала в этом движении некую упорядоченность и целесообразность. Люди шли впереди и позади нее бесконечной вереницей, глядя друг другу в затылок. Лека оглянулась. Тропинка не была прямой – описав правильный четырехугольник, она сворачивала и петляла сложными узорами внутри ромба внешних границ. Люди здесь принадлежали разным историческим эпохам и нациям. Большинство из них были мужчины, изредка попадались и женщины. Впереди Леки ступал человек среднего роста, одетый в длинный светлый халат с вышитыми зеленым шелком драконами, сплетающими свои хвосты. На ногах человека были мягкие туфли и полотняные штаны, перетянутые в нижней части кожаными ремешками. Над поясом на спине лежал длинный меч в бамбуковых ножнах, достающий рукояткой до затылка. Волосы мужчины были иссиня-черными, достающими до плеч. Лека не могла видеть его лица, но догадывалась, что это – восточный человек, китаец или кореец.

Лека оглянулась, и бородач, шедший позади, едва не налетел на нее. Он был невысокого роста – почти карлик. Недостаток роста с лихвой окупался необычайно могучим сложением – загорелые плечи, покрытые редкими рыжими волосами, носили следы множества боевых шрамов. Мощные руки едва не доставали до земли. Человек был одет в кожаные, плохо выделанные штаны, меховую безрукавку, на голове его сидел круглый бронзовый шлем, украшенный парой изогнутых рогов. Оружие викинга составляли топор с длинной прямой рукояткой и двумя лезвиями и щит, не раз сломанный в битве и заклепанный круглыми металлическими штырями.

Непонятная сила развернула Леку и заставила продолжить движение. Впрочем, это не мешало ей оглядываться по сторонам и рассматривать людей, бредущих внутри ромба. Она различила египтянина – обнаженного по пояс, в длинной полосатой юбке и с копьем. Красивая стройная негритянка ростом под два метра имела из одежды только блестящие золотые кольца, украшавшие ее шею, уши и нос, зато тело ее было сплошь покрыто полосками и рисунками из желтой и красной охры. Человек в длинном коричневом балахоне, подпоясанном веревкой, с капюшоном, закрывающим голову, наверно, был монахом-доминиканцем. В руках он держал четки. Вдруг где-то вдалеке мелькнуло знакомое лицо, и Лека едва не закричала. Это был Демид! Бурый кусок ткани обертывал его тело, оставляя открытым одно плечо. Голова Демида была выбрита, лицо носило печать полной отрешенности. Если бы Лека не знала Дика, она решила бы, что перед ней – буддийский монах из Тибета.

Секунда – и Демид скрылся из виду, заслоненный вереницей людей. Тропинка свернула направо, и Лека обнаружила, что двигается по прямой к центру ромба. Что-то менялось в ее душе с каждым шагом. Она чувствовала себя так, словно прожила тысячи жизней, побывала в каждом из этих тел, бредущих по равнине. Тысячи голосов на всех языках мира звучали в ее голове – она слышала каждый в отдельности, она понимала каждое слово, и казалось, могла вместить в своем сознании еще столько же. Небо было ослепительно белым, и золотые облака плыли по нему. Бесконечная пустота космоса заполнила все ее существо, и не было в мире ничего полнее, тверже и осмысленнее этой пустоты...