Предзнаменование - Валерио Эванджелисти Страница 6

Колокола Монпелье ритмично и монотонно били в набат. Вот уже три дня как Мишель де Нотрдам самоотверженно трудился под началом своего учителя Антуана Ромье в служившей лазаретом большой палатке, растянутой перед собором Сен-Фирмен. Больных обоего пола насчитывалось уже с сотню. Завернутые в материю, пропитавшуюся кровью и гноем, они умирали на соломе, на голой земле, и жаловались на холод, хотя стояла жара. Студенты, перебегавшие от больного к больному, казалось, растеряли все свое молодое веселье и позабыли о соленых шуточках — обычной студенческой забаве.

Антуан Ромье, грузный человек с красным лицом и бородой по грудь, раздавал ученикам кусочки хлопка, пропитанные пахучей жидкостью.

— Вдыхайте глубже эти бальзамические очищающие флюиды, — объяснял он ученикам. — Я не хочу в такой момент потерять кого-нибудь из вас. И не забывайте держать во рту дольку чеснока.

Когда очередь дошла до Мишеля, он взял тампон, но покачал головой:

— Не хочу перечить вам, учитель, но думаю, что от этой эссенции пользы никакой. Вы сами видите: уже три дня мы находимся среди больных, а никто из нас не заболел. Значит, на то есть причина.

Выбитый из колеи жарой и усталостью, Ромье взорвался:

— Послушайте-ка этого умника! Вы кем себя возомнили, месье де Нотрдам? А ну-ка выкладывайте, что еще за причина? Я весь внимание!

Мишель слегка побледнел, но своих позиций сдавать не собирался. Сглотнув, он сказал:

— По-моему, мы не заражаемся оттого, что лучше этих бедолаг следим за собственной гигиеной. Да, мы находимся среди больных, но, в отличие от них, мы все-таки живем в домах, где нет мышей и блох, и гораздо чаще моемся.

Ромье невесело рассмеялся:

— Вот уж гениальное открытие! А зачем, спрашивается, господин де Нотрдам, я велел вам всем протирать тело уксусом? Я сам знаю, что чистота предохраняет, не такой уж я дурак.

Смущенный Мишель, однако, снова осмелился возразить:

— Нет такого средства, которое можно было бы прописать всем. Но не подумайте, что я оспариваю ваш опыт и знания. Вы единственный из преподавателей нашего университета, кто не объявил чуму Божьей карой, пришедшей из Персии. И вы единственный, кто разрешает нам препарировать трупы. — Заметив, что учитель сменил гнев на милость, Мишель приободрился и пошел дальше: — Я бы рекомендовал помимо регулярных омовений и вдыхания эссенций сжигать трупы или хоронить их как можно глубже. Мне кажется, что общие могилы, едва прикрытые тонким слоем земли, распространяют зараженные испарения.

— Сжигать трупы? Да вы с ума сошли! Священники не дадут. К тому же в мои задачи как раз и входит продемонстрировать, что заражение происходит по воздуху. А потому вставьте в нос тампон и вдыхайте аромат, который увлажнит слизистую. И вернитесь к работе.

Мишель поклонился и отошел. В этот момент цоканье копыт по мостовой нарушило молчание, царившее в Монпелье, где слышны были только стоны умирающих да удары набата. Это подъехал офицер королевской нормандской гвардии Луи де Брезе. На боку у него висела шпага, голову украшала широкополая шляпа с пером. Он ловко спрыгнул с седла, и за ним взвился короткий черный плащ. Видимо, он знал Антуана Ромье, потому что направился прямо к нему.

— Чума уже и в Тулузе, — сказал он, тяжело дыша и не тратя времени на приветствия. — Мой сенешаль просит вас прибыть немедленно. Необходимо поставить заслон эпидемии, пока она не поразила весь юг.

Ромье вытер пот и сделал широкий жест рукой:

— Поглядите вокруг, капитан. Жители Монпелье мрут как мухи. Почему я должен ехать в Тулузу?

— Потому что оттуда проследуют королевские дети. — Офицер снял шляпу, словно одно только упоминание о монархе обязывало к жесту почтения. И быстро продолжил: — Именно так, мэтр Ромье. Принцев должны освободить и вскорости перевезти через Пиренеи.

Студенты, стоявшие достаточно близко, чтобы расслышать диалог, зашептались. Победив Францию в битве при Павии и длительное время продержав Франциска I в башне в Мадриде, король Карл V согласился его освободить, но в обмен на двух заложников: восьмилетнего дофина Франциска и семилетнего Генриха Орлеанского. В течение трех лет не было во Франции церкви, где не молились бы об их освобождении, не было женщины, которая не плакала бы при мысли о том, как плохо им в замке Педраса де ла Сьерра. Было известно, что в конце лета 1529 года были предприняты попытки освободить детей и в Камбрэ состоялась решающая встреча двух незаурядных женщин: королевы-матери Луизы Савойской и эрцгерцогини Маргариты Австрийской, правительницы Нижних земель при посредстве своего племянника Карла V. Переговоры закончились благополучно, но освобождение маленьких заложников откладывалось в течение целого года. Видимо, теперь император наконец-то решился.

Антуан Ромье провел рукой по длинным седым волосам.

— Понимаю. Хорошо, я выполню свой долг. Когда надо ехать?

— Тотчас же.

— Ладно. Пойду домой соберу вещи. — Врач огляделся по сторонам. — Где староста студентов?

— Я здесь. — Рабле, обливаясь потом, укладывал худого, как скелет, больного с чумными бубонами под мышками на сухую подстилку без пятен гноя. Он передал умирающего другому врачу и подбежал к учителю. — К вашим услугам.

Ромье сильно встряхнул его за плечи:

— У вас появился случай показать мне, чего вы стоите. Мне надо на несколько дней уехать из города. Оставляю вас ответственным за больных и за соблюдение гигиены. Вы хороший ученик, и я уверен, что вы меня не разочаруете. И никто из ваших друзей не разочарует.

В темных глазах Рабле промелькнула растерянность, но он тут же постарался ее скрыть.

— Вам подчинялись, мэтр Ромье, но должен вам заметить, что здесь, в Монпелье, имеются и другие весьма уважаемые врачи. Я не уверен, что они станут прислушиваться к мнению простого студента.

— Я доверяю только своей школе, которая не считает чуму Божьей карой, — сухо заметил Ромье. — А светил я проинформирую, что борьбу с эпидемией и обеспечение карантина я доверяю вам, если найду, конечно, куда они попрятались. — Он повернулся к офицеру. — Я в вашем распоряжении, капитан. Проводите меня до дома. Если выедем в течение часа, к вечеру будем в Тулузе.