Горький пепел победы - Валерий Иващенко Страница 6

Поскольку наколдовать втихомолку водопадик воды для умывания да затопить комнату второго этажа Валлентайн попросту не умел, то пришлось ему облачиться в брюки да спуститься по полутёмной лестнице для слуг на задний двор. Двое мающихся бездельем парней, чью понятливость пришлось стимулировать медяком, быстро организовали возжелавшему ополоснуться лорду вдоволь воды из нагревшейся на солнце большой бочки. А служанка с постоялого двора притащила мыла да полотенца - и к некоторой досаде самого волшебника, давешнюю старуху.

Ти щеголяла великолепным, лиловым с прозеленью синячищем во всю левую половину лица. Эк её Мазуня отделала - глаз заплыл в узкую припухшую щелочку, и раньше чем через седмицу раскроется вряд ли.

Но портниха приволокла с собой большой свёрток. И пока служанка вытирала их милости спину, деликатно отводя глаза в сторону, старушенция извлекла на свет божий свою работу.

- Хм-м, а ничего, - Валлентайн разгладил на себе костюм великолепного, серого с переливами муара. - Очень даже ничего! Как на меня шит, неброско но со вкусом.

Не знаю уж, какие там выражения просились на язык к зловредной старушенции, но проворчала она, что именно что на их магическое величество и шито. А затем Ти уставилась пытливо на волшебника единственным уцелевшим глазом.

Ну, сводить мелкие раны и ушибы может чуть ли не каждый второй волшебник, даже не относящийся мастерством напрямую к целителям - потому после тщательно подобранного заклинания заплывшая физиономия портнихи приобрела более-менее подобающий вид. Старушенция зыркнула уже обоими глазами, осторожно и недоверчиво потрогала сухой ладошкой ещё чуть желтеющую остатками сведённых побоев половину лица.

- Сталбыть, не гневаетесь боле, ваше магичество?

Валлентайн в осторожных выражениях поинтересовался - а откуда бы у старой плесени такой великолепный, довоенной ещё выделки муар? Застегнул на рукавах маленькие пуговки с перламутровыми вставками, и оглядел себя ещё раз. Кто б мог подумать, что в провинциальной глухомани такие таланты обретаются!

Старуха отвела в сторону глаза, и волшебник с удивлением заметил в них мимолётную грусть.

- Да берегла для своего сына… а его уж второй год как остроухие стрелами истыкали…

Бывают слова, на которые не найти ответа. Но очень вовремя из задней двери выплыла давешняя служанка с полным кувшином холодного молока. О, это дело! И волшебник с неизъяснимым удовольствием смыл во рту оставшуюся там горькую сонную одурь. И влезя в свои мягкие полусапожки, принялся прилаживать на поясе шпагу и кошель. Чуть подумав, высыпал из последнего в ладонь несколько серебрушек.

- Найдёшь себе ученика… или ученицу. Лавку открой. А я в Гильдии слушок пущу среди наших волшебников, чтоб если через Эрбис проезжать будут, насчёт одежды тебя спрашивали. Негоже умению и опыту пропадать.

Описать изумление, постигшее присутствующих, было бы весьма затруднительно. Барон, что собственною персоною подъехал к постоялому двору да с высоты седла через ветхий забор оказавшийся свидетелем этого эпизода, и вовсе захлопал бы в ладоши - если б у него имелись обе. Но он лишь втихомолку восхищённо хмыкнул и пятками тронул коня дальше. К входу в заведение, где слуга помог ему слезть.

- Лорд, тут незадача, - его сиятельство легонько поморщился - но поглощающему то ли завтрак, то ли обед Валлентайну того оказалось довольно.

- Мазуня?

Барон с кислым выражением на лице кивнул. Оказалось, что уличный сорванец, привлечённый приоткрытой дверью в пекарню да витающими вокруг ароматами, прошмыгнул внутрь в надежде утянуть пирожок или ещё чего-нибудь. Тут-то он и увидал, как рыжая привязала к дверце верхней вьюшки верёвку, а снизу ладит петлю. Ну, пацанёнок успел привести соседей, выдернули дурёху вовремя.

- Сюда её, - коротко распорядился волшебник. Он отложил в сторону вилку с немного корявыми зубчиками и даже встал из-за стола.

С немалым удивлением, постепенно переходящим в одобрение, барон наблюдал, как лорд и волшебник несильно, почти без замаха бьёт рыжую красотку по щекам. Не столь больно, сколь обидно…

Сначала Мазуня лишь стояла покорно, не осмеливаясь опустить лицо или закрыться. Но затем на полыхающих щеках разгорелся уже настоящий пожар, а в глазах девицы мелькнуло что-то иное помимо слёз. А волшебник мерно и как-то даже равнодушно продолжал хлестать её по смазливой мордашке.

И когда во взгляде глупышки отчётливо обозначилась уже готовая вот-вот прыгнуть тигрица, Валлентайн прекратил избиение. Шагнул вперёд, отвёл сбоку рыжие лохмы и прошептал в алое от гнева и ударов женское ухо кое-что, не предназначенное для посторонних.

- Всё поняла? - и совсем уж непонятной оказалась давно не виданная в здешних краях полновесная золотая монета, которая с коротким блеском выскользнула из пальцев волшебника и упала в аппетитный вырез блузки девицы.

Редко когда доводится замечать, насколько быстро меняется выражение лица у людей. Но Мазуня не отвела взгляда. Несколько мгновений помедлила, с непонятной нежностью и в то же время отчуждённостью глядя на своего мучителя. И после чудовищного по исполнению книксена с шорохом юбок исчезла в дверях. Даже не испросила разрешения удалиться, дурёха…

- Знаете, барон, я уж втихомолку подумываю - не начать ли мне гордиться собой. Малыш здоров, как бывают здоровы только младенцы, - Валлентайн уже вернул обратно в кружева и батист пелёнок наследника здешнего сюзерена, а теперь уделил самое пристальное внимание баронессе.

Уставшая женщина даже не проснулась, когда волшебник деликатно приподнял веко и заглянул в зрачок. Он поводил ладонью над понятной частью тела спящей, пошептал понятные только ему чародейские слова. Зачем-то лизнул ладошку баронессы, удовлетворённо кивнул, а потом самым пристальным образом уделил внимание изучению отбрасываемой солнцем тени женской руки.

- Поразительно, - он наконец вернул кисть спящей на постель. - Пойдёмте, барон, нам тут делать больше нечего. По моей части ни малейших претензий, а с остальным пусть разбираются служанки и лекаря.

В жемчужно-сером щёголе сейчас трудно было бы признать давешнего чернокнижника. Скорее мелкий небедный дворянин или пустившийся в дорогу сынок какого-нибудь графа сейчас шёл рядом с хозяином замка, на поворотах или лестнице осторожно придерживая шпагу привычной рукой.

В кабинете барона мужчины выпили по капельке замечательного белого вина, пусть и не королевских или эльфийских сортов, но всё же заслуживающего самого уважительного внимания. Валлентайн заодно сравнительно недорого сторговал у хозяина жеребца той весьма редкой разновидности, которая отчего-то довольно терпимо относится к магии.

- Только, барон, с задержкой выплаты, - Валлентайн пригубил ещё глоточек вина.

Однако, против опасений отчаянно нуждающегося в звонкой монете дворянина, он всё же пояснил, что тут неподалеку в горах есть старый клад, который может взять только волшебник, и только умеющий управляться с Тенями.