Время перехода - Алан Дин Фостер Страница 6

Теперь она кружила по комнате, как коршун над жертвой. Джон-Том не питал иллюзий на тот счет, какая роль отведена ему в этом небольшом домашнем спектакле. Талею буквально переполняла безудержная энергия, сделавшая в свое время эту маленькую женщину столь привлекательной для него. Беда в том, что на сей раз водопад энергии обрушился на его голову, а не на вражескую.

– Через неделю придут маляры – надо кое-где покрасить древесину. Я не намерена всю жизнь провести в доме, где все стены одного цвета, хоть они и дубовые! А ты хочешь, чтоб я все бросила и загуляла на пару с тобой?! Нет, ну ты и наглец, Джон-Том!

Неужели это та самая Талея, много-много месяцев назад попросившая его загрузить в фургон одну из жертв своего грабежа? Та самая, являвшая собой воплощение огневолосого вспыльчивого кошмара и действовавшая языком ничуть не хуже, чем ножом? А ныне Брунгильда в миниатюре превратилась в почтенную матрону.

– О-хо-хо, Талея, да ты одомашнилась!

– Ты мне тут еще обзываться будешь?! – Она яростно погрозила пальцем. – Собираешься удрать и заставить меня решать все в одиночку?!

– Она наступала на Джон-Тома, пока он не уперся спиной в стену. – Ты не посмеешь! Останешься здесь и поможешь мне с обстановкой, оттенками, узорами, драпировками и оформлением клумб!

– Талея, если дуара не будет починена, я не смогу заниматься чаропением, а если я не смогу заниматься чаропением, то не смогу заработать на жизнь. А если я не смогу заработать на жизнь, то нечем будет платить малярам, ковровщикам и цветоводам.

Воздев было указующий перст, Талея раздумала негодовать и поднесла его к губам, чтобы осмыслить новое обстоятельство.

– Да. Пожалуй, верно. Хотя я в любой момент могу вернуться к работе, так что прокормимся. Я чуть подрастратила навыки, но…

Теперь настала очередь Джон-Тома разозлиться.

– Не смей! Ты теперь добропорядочная дама.

– Сколько тебе говорить, не обзывайся!

– Я не позволю тебе лупить прохожих по голове в темном переулке! И как тебе только в голову пришло возвращаться к разбою и грабежам?

– Элементарно. Я много лет занималась этим и на хорошем счету в Гильдии злоумышленников. Я регулярно плачу взносы, а если попадусь, ты в любой момент сможешь навестить меня в тюрьме. Зато будешь рядом.

– И не думай. – Джон-Том постарался произнести это тоном, не терпящим возражений. – Останешься здесь и будешь заниматься тем, о чем говорила, – обставишь и украсишь дерево как тебе заблагорассудится.

– Я могла бы работать только по выходным, – жалобно предложила Талея. – Хороший вор и за выходные может недурно заработать.

– Да нет же, черт возьми!

– Ну, хоть один крохотулечка-грабежик в неделю? – совсем упавшим голосом попросила она.

Он раздраженно перевел дыхание.

– Уж и не знаю, как тебе объяснить, Талея, но попытаюсь еще разок.

Там, откуда я прибыл, на подобные занятия смотрят косо не только с точки зрения закона, но и с точки зрения морали. Мне это не по нутру.

– В твоем мире ужасно нудная жизнь.

Талея скрестила руки на груди и надулась.

– Я признаю, что здесь этика более, ну, либеральная, что ли, – но таковы уж мои принципы. Да и потом, не могу же я сидеть дома на шее у жены!

– А почему бы и нет? – искренне удивилась Талея. – Большинство знакомых мне мужчин с радостью ухватились бы за такую возможность.

– Я не отношусь к большинству. Максимум, на что я способен, – это бросить чаропение и волшебство и зарабатывать на жизнь как простой музыкант.

– Это с твоим-то голосом? – ввернула Талея, но, увидев выражение лица Джон-Тома, поспешила его утешить. Гнев ее испарился чуть ли не быстрей, чем вспыхнул. – Пожалуй, вы правы – ты и твой твердобрюхий, твердолобый старый мошенник. Ты должен идти, а я останусь и буду заниматься древесным хозяйством до твоего возвращения.

Даже невооруженным глазом было видно, что маленькая женщина больше уговаривает себя, а не мужа.

– В конце концов, на этот раз тебе на надо спасать мир. Просто длинная прогулка, вроде отпуска. Правда?

– Правда, – с любовью улыбнулся он. – А ты в самом деле хочешь остаться? Предстоит славное приключение.

– Встреча с тем колдуном и его пертурбатором исчерпала мою любовь к приключениям, – усмехнулась Талея. – Джон-Том, я предпочитаю маленькие безопасные приключеньица, а не ужасающие сотрясения основ мироздания, на которые напарываешься ты. Уж лучше буду дома наслаждаться сознанием, что я замужняя женщина, пока ты не вернешься. Для меня это пока в новинку. Довольно приключений. – На ее лицо набежала тень. – Как ты думаешь – может, я просто старею? Ведь через три месяца мне стукнет двадцать три.

Джон-Том чмокнул ее в щеку.

– По-моему, Талея, ты не взрослеешь. Сдается мне, ты даже в девяносто будешь не прочь раскроить кому-нибудь череп или пошарить в карманах.

– Вот за это я и люблю тебя, Джонни-Том, – умеешь сказать девушке приятное. Ступай, чини свою дуару. Не торопись и не лезь на рожон.

– Вот увидишь, мигом обернусь. Я просто отправляюсь в длительный круиз. Опасаться нечего.

Он притянул жену к себе, приблизил свои уста к ее, и…

Наверху раздался грохот. Талея вывернулась из объятий, мгновенно забыв о нежном умиротворении и снова впадая в ярость.

– А заодно забери с собой в дальние-предальние края эту невыносимо мерзкую водяную крысу и постарайся сбыть с рук где-нибудь посреди океана!

Сверху снова донесся грохот – не такой громкий, как в первый раз, но ничуть не приятнее.

Идея обзавестись чердаком была здесь в диковинку. Но если в деревьях бывают подвалы, твердил Джон-Том магу, то почему бы не сделать чердак? Клотагорб пожал плечами и уступил. В конце концов, это ведь свадебный подарок, а пространственно расширить дерево вверх ничуть не труднее, чем вниз. Чердак пригодился для хранения нераспакованных свадебных подарков, лишней мебели, домашних припасов и прочего скарба, который некуда приткнуть, а выбрасывать жалко, потому что он явно может когда-нибудь пригодиться. Туда отправились: аляповатая скульптура – подарок одного из друзей Клотагорба, целый арсенал лат и оружия – предмет восторгов Талей, с которым она нипочем не хотела расстаться вопреки требованиям Джон-Тома перейти к нормальной мирной жизни, да еще вечно голодный пятифутовый неряха и сквернослов из племени выдр.

С потолка посыпалась древесная труха, и Джон-Том прищурился.

– Сомневаюсь, что Мадж настроен путешествовать.

– Его мнения никто не спрашивает, – отрезала Талея. – Просто прикажи, и все.

– Но Мадж – мой друг. Нам довелось вместе перенести не одно испытание, и я чувствую себя в долгу перед ним за помощь в последнем путешествии.