Карты, деньги, две стрелы - Надежда Федотова Страница 6

И к приснопамятной вдове в спальню не лазил.

Другое дело, что репутация моя действительно кричит совсем об обратном. Я вздохнул и поднял взгляд на отца. В том, что «срочное письмо» — очередной гвоздь в крышку моего гроба, я уже почти не сомневался.

И, увидев выражение лица генерала, только уверился в своих предположениях. Глаза его превосходительства, бегающие по строчкам, становились все больше и больше. По лицу метались тени. Зажатый в левой руке нож для бумаг упал на ковер… Ну, значит, точно все. И из этого кабинета меня выведут под конвоем. Куда — не хочу даже думать.

— Значит, это правда? — словно в забытьи, пробормотал отец. Выпустив из рук исписанный убористым почерком лист, он тяжело опустился на стул.

В комнате повисла тишина. Я опустил плечи. И вдруг услышал:

— Вы свободны, капрал Иассир. Возвращайтесь в казарму.

Не понял?..

— Я удовлетворю претензии господина Хирша и господина Ашера, — бесцветным голосом продолжил его превосходительство. — Развязать кошель и попросить уважаемых дельцов держать язык за зубами — единственное, что можно сделать в этой ситуации.

— Но как же… Не понимаю! — не выдержал я. — Меня оболгали, а ты хочешь спустить все на тормозах?!

— Да! — отрезал генерал Ференци. И после паузы добавил чуть мягче: — Я верю, что ты невиновен, сын. Но мы никому ничего не докажем. Я с большим трудом выбил тебе место, хотя это не в моих правилах. И я не могу позволить, чтобы мое имя трепали на каждом углу в связи с неподобающим поведением моего воспитанника, пусть даже совесть его чиста… Хватит с нас той истории с контрабандой в Армише. Возвращайся в казарму, Айден. С Хиршем и Ашером я разберусь сам.

Возражать я не рискнул.

Дело замяли. Умасленные солидными откупными ростовщики больше не имели ко мне никаких претензий, капитан Лигети, с которым я имел долгий разговор тет-а-тет, тоже в конце концов признал, что мог и ошибиться… Но толку-то от этого? Ясно же как божий день — кто-то всерьез вознамерился испортить мне жизнь. И этот «кто-то» здорово на меня похож! Или же намеренно постарался стать похожим… Все эти обвинения — одна сплошная ложь! У ростовщиков есть свидетели? Так ведь и у меня они тоже есть! Почему отец отказался дать ход делу? Это ведь в его интересах, что бы он там ни говорил.

Но больше всего это в моих собственных интересах. Если папе по какой-то причине не хочется вникать в ситуацию — что ж, таково его решение. Но жизнь-то моя. И я никому не позволю мешать мое имя с грязью!

Собственно, для того я и пришел сегодня к Рокушу. Блэйр договорился кое с кем из Змей относительно маленькой недешевой консультации. И я бы ее получил, боги свидетели! Если бы не…

— Если бы не ты, — безрадостно пробормотал я, глядя на лежащего без движения паренька. Хорошо в сторожке топчан имелся, не пришлось изнеженного дворянчика снова на пол укладывать. Хоть что-то мне в плюс.

Я нагнулся и еще раз похлопал мальчишку по щекам. Безрезультатно. Разве что… А ведь Арлета права, пожалуй, — мордашка определенно знакомая! Мы с ним где-то встречались?

— Эй! Ты в себя-то приходи уже, ну! Нарожали чахликов — с одного удара копыта норовят откинуть… Как тебя вообще родители из дома без охраны выпустили?

Вопрос остался без ответа, что неудивительно. Удивительно то, что я до сих пор здесь! Дурачок сам нарвался, за это и получил, и мое счастье, что он до сих пор глаз открыть не может. Сейчас бы дунуть отсюда на средней курьерской, однако же… Ну почему я не такой, как Вейлин? Он и убьет — не почешется, а я, дурак…

— Ты очухаешься или нет? — Я взял безвольное тело за плечи и хорошенько встряхнул. Куда там! Как валялся бледной лягушкой, так и валяется… Стоп. Может, ему попросту дышать нечем? Камзольчик-то явно маловат, аж ткань на плечах трещит. Ослабим немножко, на пару-тройку пуговиц…

— Трын одноглазый!

— Что… Кто… А-а-ай-й-й!..

Шлеп!

Ну вот. Можете меня поздравить — мне все-таки дали по морде.

На долгую минуту в маленькой сторожке повисла тишина. Такая густая, что хоть ножом режь. И мне очень повезет, если…

— Что вы себе позволяете?!

Не повезло. Я задумчиво потер горящую щеку и пожал плечами:

— Ничего как будто. Приношу свои извинения, госпожа, но вы очень талантливо косили под мальчика. Только на будущее — выбирайте все-таки одежду по размеру. Не все солдаты такие щепетильные.

— Да вы… вы…

Девушка сжала кулачки. Зеленые глазищи сверкают от возмущения, кудри в разные стороны. Подстричься могла бы и получше, а так в целом хорошенькая. И точно из благородных, Арлета не ошиблась. Вопрос — что этот тепличный цветочек у Рокуша позабыл, да еще и в таком-то виде?

— Где я? — Она настороженно огляделась. Потом, спохватившись, наглухо застегнула ворот камзола и повторила: — Куда вы меня притащили? И зачем?

— Да уж точно не за тем, что вы тут себе вообразили. — Я хмыкнул. — Не волнуйтесь, госпожа, вы не в моем вкусе. А что до сторожки — могли бы и спасибо сказать. В «Зеленой ундине» дамы без сознания долго на полу не валяются. По крайней мере, в одиночестве.

Девушка залилась краской до самых ушей. Ушки, кстати, тоже миленькие. Тьфу, да о чем я вообще думаю?!

— Опустим детали. — Я прислонился плечом к двери и с любопытством уставился на незнакомку: — Кто вы? И зачем вам понадобилось заведение почтенного Рокуша? Это не лучшее место для порядочной женщины. Или я малость ошибся насчет порядочности?

— Наглец! — Девушка аж подпрыгнула на топчане.

— Значит, не ошибся. И тем более не понимаю, чему я обязан нашей случайной встрече. Потянуло на приключения? Или по голове давно не били?

— Вас никто не просил лупить меня кружкой! — Губы девушки задрожали. — И сюда тоже тащить никто не просил! Зачем вам ваш меч, если… если вы даже… а еще милез, называется!

Ого. То есть я ее буквально сам от себя спас, а она же теперь еще и в претензии? Женщины! Их можно любить, можно ненавидеть, но понять еще никому не удавалось. Я открыл было рот, чтобы озвучить свое мнение, но внезапно пришедшая в голову шальная мысль одним махом перебила все остальные. Кружка ей, значит, была не нужна, а мой клеймор…

— Вы совсем с ума сошли? — разом охрипнув, спросил я. — Или у вас его и вовсе нет? Жить надоело — так пойдите и утопитесь! Или отравитесь, как там у вас принято. Меня-то на убийство зачем толкать? По той простой причине, что я — милез?!

Она опустила глаза и вжалась спиной в стену. Понятно. Комментарии излишни.

— Сожалею, госпожа. Я не привык рубить направо и налево без разбору. И я не поднимаю руку на женщин. — Я бросил на топчан ключ: — Будете уходить — заприте сторожку. Удачи.

— Подождите, куда вы?!

— Подальше отсюда. — Я взялся за ручку двери. — Вам жизнь не мила, а мне — очень даже.