Река Снов - Сергей Сезин Страница 6

Но зато точно известно, что усиленное пользование некоторыми видами магических действий на здоровье отражается – маги Огня, увлекающиеся запуском файерболлов и прочих огненных потех, часто зарабатывают опухоль передней доли гипофиза. Последнее приводит к нарушению зрения, могут также вырасти здоровенный нос или уши. Были более-менее нормальные, а стали «на семерых рос, а одному достался». Поэтому почтенный маг Огня чаще всего имеет нос обширный, бугристый, мясистый, с фиолетовыми прожилками. Маги – любители портальных переходов начинают жаловаться на боли в спине. Я, как и многие маги Воздуха, склонен к излишнему весу. Маги Земли к сорока годам всегда лысые как колено, а отчего так – тайна сия велика есть. Ученые из академии много спорят, употребляя биохимические и магические термины, что важнее в процессе облысения, но факт налицо. Есть и многое другое профессионально-колдовское, отражающееся на здоровье, правда, про это непосвященным знать не положено. Например, одно заклинание, эффект которого часто жаждут получить страждущие, отзывается геморроем у мага. Вот и подумайте, должен ли маг бесплатно или за символическую плату страдать от геморроя. Чаще всего маг выглядит старше своего возраста и несильно здоровым. И причина этому – работа с Силою. Оттого маги постарше стараются не использовать Силу там, где без этого можно обойтись (это неофиты готовы Воздушным Молотом гвозди забивать). Я оттого от оружия не отказываюсь – иногда проще пристрелить разную пакость, чем разряжать «внутренние аккумуляторы» боевым заклинанием. Поэтому некоторые маги, желающие совершить действительно великие дела, пытаются стать личами. В случае удачи им уже не нужно думать о здоровье и возрасте. К счастью для окружающих, это настолько сложно, что получилось только у десятка пытавшихся.

Что интересно, у аборигенов с подобными профессиональными болезнями дело обстоит не так остро. И живут они подольше магов из пришлых. Не редкость маги возрастом двести-триста лет. Если активно в политику не лезут. Бэраху вообще приписывают пятисотлетний возраст к моменту рокового взрыва. Но я думаю, что это просто легенда. У великого мага должно быть все великое. Конечно, двухсотлетний маг вроде Гискара, преподававшего у нас в школе, или трехсотлетний (по слухам) маг Валер выглядели не вечными юношами, а просто бодрыми старикашками. И периодически на хвори жаловались. Но скрипели и скрипели себе дальше, ибо скрипучее дерево дольше многих стоит. Поэтому, когда маг называет цену, то в нее входит и потраченное время. И потраченная Сила, и компенсация за «откат Силы», и все дальнейшие последствия колдовства. И странно ожидать, что, например, медиум забудет компенсировать обязательную головную боль, которая будет после выхода из астрала.

Эти размышления в защиту высоких цен на колдовские услуги понемногу сморили меня, и я уснул. Сон был странный: я увидел гнома в полном вооружении старых времен, который бросался в атаку с поднятой секирой и криком: «На погибель детям бездны!» Вообще я двергского языка не знаю, но во сне смог перевести. После этого я проснулся, однако бодрствовал недолго и снова провалился в сон. Второй сон был почти точной копией прежнего, только гном бросался в бой не с секирой, а с двуручным мечом размером почти с него самого. Врага его видно в обоих случаях не было – какая-то завеса мрака, и все. Второе исполнение «На погибель!» совершенно отбило сон. Хоть я и чувствовал себя по-прежнему страшно уставшим, и запас Силы требовал пополнения (это ощущается как гнетущая пустота в сердце, если выражаться возвышенно), но все попытки еще поспать провалились. Идти на палубу совершенно не хотелось. Я сходил на камбуз, попросил разогреть консервы (просьбу с готовностью выполнили), после чего поел и до вечера из каюты не выходил.

С жутким нежеланием, буквально заставляя себя, почистил карабин и дозарядил его. После чего пребывал в ничегонеделании, ибо ничто полезное не получалось, даже чтение магической книги для того, чтоб вспомнить подзабытое. Сосед по каюте, видимо, завел с кем-то из палубных пассажиров дружбу, ибо пребывал на палубе безвылазно. Спустился в каюту только перед закатом – собрать вещи.

На закате мы прибыли в Гуляй-поле. Величаво развернулись, отдали якорь. Буквально через несколько минут появился друэгар – дежурный по рейду, который после недолгого разговора с Иголкиным принял от него плату за якорную стоянку и дал сигнал на берег, чтобы перевозчики явились за пассажирами. У Иголкина был какой-то груз в трюмах, но он справедливо рассудил, что вечером грузчиков не найдет, лучше подождать утра. Поэтому зачем платить за ночную стоянку у причала? Вскоре подошли две большие моторки, управляемые полуорками. Иголкин оттеснил рвущихся к трапу пассажиров, давая мне дорогу, а матрос Тихон помог спустить в лодку мой багаж.

На причале нас уже ждали двое таксистов-друэгаров с полевиками. Видимо, друэгары, контролирующие порт, и собратьев-таксистов подкармливают. Нагрузив водителя половиной своих вещей, я направился к машине.

Еще в плавании я обдумал стратегию поведения в Гуляй-поле. Придется провести здесь некоторое время, пока не появится знак, куда двигаться дальше. Я решил представиться наемником с небольшими колдовскими способностями, который несколько лет прослужил аборигенскому барону, а теперь утратил службу и желает пристроиться в какой-либо отряд. Поэтому хождения и расспросы не будут странными, а то, что я подзабыл, что, где и почем – вполне объяснимым. Поэтому я сказал водителю, чтобы он подвез меня к недорогой гостинице, в которой останавливаются охранники и наемники, желательно поближе к «Ржавому шлему», если биржа все еще там. Она там и осталась, заверил меня водитель. Раньше было принято, что в этот трактир приходили капитаны отрядов, желающие нанять бойцов. Некоторые капитаны обычно бывали утром, некоторые вечером. Туда же поодиночке приходили нанимающиеся бойцы. Договорившись о найме, наемники туда более не приходили, а веселились в кабаках по своему вкусу, пока не наставало время выступать. В «Ржавом шлеме» для них было больно тихо и пристойно, а девок несложного поведения вообще не имелось. С мордобоем и громкой музыкой тоже было тяжело. Туда забредали и посетители, далекие от наемничества. Их терпели.

Друэгар доставил меня в гостиницу «Филин». Была она достаточно пристойной и даже имела сейф для ценностей постояльцев. Я занял номер на три дня и добавил, что, может быть, потом продлю пребывание. После оформления поволок свое барахло на второй этаж. Всегда стараюсь выбирать второй этаж. Надо слегка затруднить работу ночным тварям и наводнению. Третий этаж, если он есть, тоже затрудняет, но уже не только бедствиям, но и тебе. В номере было чисто. Мебель старенькая и слегка ободранная – кровать, шкаф, столик ночной, столик побольше, стул. При ходьбе по номеру скрипит, но от прикосновения не разваливается. Удобства в коридоре, но… кому хочется большего, нужно жить в «Галерном колоколе» или «Золотом осетре». И платить, не скупясь. На стене отпечатанные правила проживания в гостинице (на трех языках), на полу перед кроватью потертый коврик. Вот и все.

Я наскоро разложил вещи, проинспектировал удобства (видал я и похуже), поставил сторожки на дверь и окно. Теперь можно готовиться ко сну. Кольт положил под подушку, а из револьвера я вынул патроны в обойме-держателе и заменил их специальными фланцевыми. В барабан легли поочередно три патрона с серебряными пулями и два с зажигательными. Револьвер отправился на прикроватный столик, а я потушил лампу и лег в постель.