Ненасытный - Мэг Кэбот Страница 6

12.00 по североамериканскому восточному времени.

13 апреля, вторник.

Автостоянка «Уолмарта».

Чаттануга, штат Теннесси.

Старик Вульф не считал себя снобом. Совсем нет. Если бы кто-то потрудился спросить (никому, кроме его напарника Мартина, это в голову почему-то не приходило), он рассказал бы, что первые пятнадцать лет из своих тридцати пяти жил в полной бедности. Ел, когда очередной отчим выигрывал немного на скачках — если, конечно, мамаша-наркоманка оставляла что-нибудь на еду.

Когда он стал промышлять своим умом на улицах родного Цюриха, социальная служба зацапала его и поместила в приют. Незнакомые люди, к его удивлению, заботились о нем куда лучше, чем собственная семья.

Там, в приюте, на него и обратила внимание Палатинская гвардия. Парень обладал твердой рукой, врожденной способностью к языкам, стрелял в цель без промаха и никого не боялся: ни своих папаш, ни социальных работников, ни священников, говоривших от имени самого Бога, ни кровососов.

Став ватиканским гвардейцем, Аларик спал на простынях из стопроцентного египетского хлопка, ездил на «ауди R8», ел фуа-гра и конфи из утки. Носил итальянские костюмы и выглаженные вручную рубашки — другую он в жизни бы не надел. Каждое утро подолгу плавал, потом сидел в сауне. Вел активную сексуальную жизнь с красивыми, культурными женщинами, ничего не знавшими о его прошлом. Собирал комиксы о Бетти и Веронике, [7]которые выписывал из Штатов за нехилые деньги, а все остальное время выполнял свою тайную миссию, убивая вампиров.

Жизнь была хороша…

Соратники, правда, не одобряли его. Почти все они, отправляясь в командировку, останавливались в местных монастырях или домах священников, Аларик же селился в лучших отелях — за свой, разумеется, счет. А что такого? Детей и родителей ему содержать не приходится. Разве он виноват, что ранний интерес к инвестициям (большей частью в драгметаллы, особенно золото, которого в Ватикане навалом) сделал его любимым клиентом в цюрихском банке?

При всем при том снобом он не был ни в коем случае. Мог обходиться без привычного комфорта не хуже кого другого — что, собственно, и делал сейчас.

Сидя в прокатной машине у супермаркета в городе Чаттануге — ну и названьице! — он смотрел, как народ идет к магазину на обеденный перерыв. Его начальники через множество инстанций получили заявление от родителей одной девушки, работающей как раз здесь, в «Уолмарте»: на нее, когда она возвращалась домой с ночной смены, на этой самой стоянке напал вампир.

Проблема заключалась в том, что укусы она объясняла не нападением, а «любовной игрой», то есть испытывала к своему обидчику самые нежные чувства.

Все они так, с привычным цинизмом думал Аларик. Вампиров до того романтизировали, что впечатлительные девчонки проходу не дают актерам, играющим кровососов в кино и на телевидении.

Это даже не их вина. Женщины генетически запрограммированы на волевых, красивых самцов с высоким уровнем тестостерона, хороших потенциальных добытчиков — словом, на таких, какими в фильмах изображают вампиров.

Посмотрели бы эти романтические особы на Мартина, бывшего напарника Вульфа. Видели бы, как спасали его врачи после ликвидации одного вампирского гнезда на берлинском складе. Твари отъели Мартину пол-лица — он до сих пор питается через соломинку.

Хорошо еще, что глаза у него уцелели. Сможет увидеть, как Симона, их с Карлом приемная дочка и крестница Аларика, отпразднует свой четвертый день рождения.

Вот почему Аларик так любит свою работу.

Он был ей предан, конечно, и до этого случая. На каком еще поприще можно пользоваться мечом? Что-то он ни одного не припомнит.

Свой меч, «Сеньора Липучку», Аларик любил всей душой. Клинок в отличие от людей не лжет и не разбирает, какой перед ним вампир — дурак или умный. Американские вампиры, к примеру, глупее прочих. Ошиваются в таких местах, куда Аларик, да еще будучи бессмертным, сроду бы не пошел: в средних школах и магазинах вроде «Уолмарта».

Будь Аларик вампиром — а этому не бывать: если по закону подлости его покусают достаточно сильно, напарник, согласно инструкции, сразу убьет его, — так вот, на месте вампиров он выбрал бы более приличную торговую сеть. Например, «Таргет».

Вампиры, вероятно, не ходят туда из-за камер слежения на парковке. (То, что они не отражаются в зеркалах и не остаются на пленке, — миф. Это было верно в те времена, когда в производстве зеркал и пленки применялось серебро, но теперь мир стал цифровым, зеркала стоят дешево, и вампиры запечатлеваются точно так же, как смертные.) Аларику «Таргет» нравился — жаль, что его нет в Риме. В последний раз он там купил часы «Гуфи». Другие гвардейцы посмеялись над ним, а ему все равно. Хорошие старомодные часы — показывают время, и ничего больше.

Иногда человеку жизненно важно знать, который теперь час.

Зажужжал телефон. Отложив комикс про Бетти и Веронику, Аларик достал мобильник из внутреннего кармана и прочитал сообщение.

«Манхэттен… не менее трех полностью обескровленных трупов».

Аларик перечитал текст еще дважды.

Обескровленные тела? Таких глупостей, насколько Аларик знал, вампиры не делали уже целый век.

Полноценное убийство!

Такие нападения, как здесь в Чаттануге, — дело обычное. С этим даже в суд не пойдешь. Жертва хоть и под гипнозом дала согласие — только ее родители и Палатинская гвардия смотрят на это иначе.

Но раз у кого-то из вампов хватает ума убивать, это означает, что князь наконец-то вылезет из дыры, в которой прятался последнюю сотню лет.

Поневоле придется. Он не позволит, чтобы безопасность его подданных оказалась под угрозой.

Аларик усмехнулся. Текущая неделя стала выглядеть намного занятнее.

Девушка в форме «Уолмарта» шла прямо к нему — он предусмотрительно припарковался рядом с машиной, которую описали родители пострадавшей.

Она не была похожа на фотографию, которую он тоже получил от родителей. Вернее, перестала быть похожей — с доноршами вампиров обычно так и бывает. Круглые щеки ввалились, форма болтается как на вешалке, рыжие волосы утратили блеск. На шее платочек, чтобы скрыть «любовный укус», которым наградил ее новый друг на последнем свидании.

Из-за анемии она не заметила даже, что Аларик вылез из машины и встал перед ней на солнце — массивный, со спрятанным до времени под плащом «Сеньором Липучкой». Так и продолжала прихлебывать газировку из большого стакана.

Как же без газировки-то! Надо пополнить плазму, чтобы кое-кто мог поужинать.