Демоны Алой розы - Степан Вартанов Страница 6

Вот только стоящий у телеги громила не желает вписываться в эту схему – он упорно мокнет, таращась в ночь. Даже не присядет, впрочем, хоть бы и сел – что толку? Это в нормальную погоду, стоит сесть и к чему-нибудь привалиться, сразу одолевает дрема, а в дождь… наоборот. Становится мокро и холодно, и сразу хочется вскочить на ноги.

«Подождем – под дождем», – беззвучно шепчет мальчишка немудреную рифму, неодобрительно изучая первые щупальца-лужицы, тянущиеся под телегу из мокрого мира снаружи. – Дождь – твой друг. Долго он не высидит».

Словно услыхав его мысли, дождь снаружи перестает шептать – и начинает звенеть. Гремит горохом по дранке, покрывающей сарай, отбивает веселый ритм по закрывающей «железки» рогоже – танцуй, путник! Что не танцуешь? Музыка не нравится? Я веселее сыграю! Танцуй!

И по кожаной куртке путника тоже стучит, тормошит, дергает за рукав. Кожа, конечно, воду не пропускает, но щели-то в ней есть? Или нет? Надо проверить! Каждая капля – лазутчик, каждая ищет лазейку во вражеской обороне. Вот одна нашла – и часовой ежится, сдавленно бормоча под нос что-то не слишком цензурное. Вот нашла другая – и он переступает с ноги на ногу, пытаясь на раскисшей грязи, которой «вымощен» двор, отыскать сухое местечко. Не найдешь, не старайся.

«Враг твоего врага – твой друг, – говорил дядя Нил. – Дождь – твой друг».

Еще несколько минут, и часовой спасается бегством, подняв ворот и опустив голову, – как будто это что-то изменит! Он спешит под навес над крыльцом, расположенным в двух десятках шагов от телеги.

Опять же, «обычный» вор, безусловно, подождал бы, пока охранник добежит до укрытия, пока отойдет на максимальное расстояние, но Денни не считал себя обычным вором, да он им и не был – как же, сам дядя Нил передавал ему свою премудрость! И правда – вот добежит этот громила до крыльца – самое первое, что он сделает, – обернется ведь! Посмотрит на свою драгоценную телегу. А вот пока он бежит к крыльцу, то и смотрит на крыльцо: оборачиваться на бегу, да под ливнем, да по такой грязи, – удовольствия мало. Так что двигаться Денни начал одновременно с охранником, ну разве на миг задержался, выскользнул змейкой из-под своего укрытия, рванул к цели – и замер, надежно скрытый за нею от взгляда своего «подопечного».

Конечно, если делать дела правильно… да, мальчишке следовало поступить немножко иначе. Следовало добежать до телеги, затем, почти не останавливаясь, выхватить из-под рогожи первый же предмет, представляющий ценность, и метнуться либо обратно, либо – дальше, к стене, в самую густую тень. Спрятаться. И все – дело было бы сделано.

Но любопытство – что прикажете делать с любопытством? Ведь на телеге же стоит сундук, покрытый парусиной! Ясное дело, в сундуке что-то ценное, не наручи же этот громила так сторожил…

«А что, если там и вправду, золото? – Нет, понятное дело, Денни не очень-то верит в чудеса, но вдруг? – Один раз повезет – и на всю жизнь…

Без колебаний, быстро – и аккуратно, разумеется, – мальчишка поддевает пальцем край закрывающего груз холста, отдирая восковые нашлепки (с печатями, ты подумай, какие мы важные!), крепящие его к дну телеги, и заглядывает внутрь.

И замирает, пораженный.

Не сундук это вовсе, оказывается. Клетка. Скованная из толстых железных полос, она стоит на прямоугольном поддоне из дубовых досок. Новенькая, без ржавчины – но всего лишь клетка. И золота в этой клетке тоже не обнаруживается – зато в ней сидит девочка лет восьми-девяти, съежившаяся и отбивающая зубами веселую дробь, в такт дождю.

* * *

Далеко в ночи сэр Эндрю Эйнджел замирает в седле, словно к чему-то прислушиваясь, затем решительно поворачивает коня и направляет его сквозь ливень, прямо по ржаному полю. Лишь ворон глухо каркает ему вослед. Ворон – не человек, он удобно устроился под покосившейся кровлей какого-то амбара и ни за что не согласится покинуть свое убежище в такую погоду. Люди же… люди сделаны из другого – спроси ворона, так из более глупого – теста. Значит, им и мокнуть.

* * *

Несколько секунд Денни просто таращится на свою находку. Слишком обидно ему сейчас, слишком трудно выбросить мысли о груде золота и будущем СЭРЕ Ларсоне… Затем видение меркнет, и он осторожным шепотом интересуется:

– Эй! Ты кто?

Еще несколько секунд ничего не происходит – лишь дождь с прежним упорством рушится вниз с низкого черного неба. Девочка не игнорирует своего собеседника, просто она слишком замерзла. Затем она медленно поднимает голову.

– Я в-в-в… – начинает она. Денни внимательно слушает, не забывая смотреть по сторонам. Известное дело, скулы свело. Надо же – так заморозить ребенка! – Я в-ведьма.

Наверное, мальчишке следовало бы отскочить и завопить. Осенить себя крестом. Испугаться. Следовало бы. Но вот только уроки дяди Нила – что делать с ними? Подводить наставника вообще нехорошо, тем более если он заменил тебе семью, учил, лечил… Если уж дядя Нил сказал: «всегда будь спокоен» – значит, будь. Всегда. Вот как-то раз Денни нашел в шкатулке для драгоценностей гадюку – таким извращенным способом хозяйка решила защитить свое сокровище. Тогда он тоже промолчал, не испугался – не испугается и сейчас. А ведьма… она же в клетке, не правда ли? И потом…

Вскоре под дождем разгорается дискуссия. Ведется она шепотом, но очень эмоционально:

– Если ты ведьма, почему ты мокрая?

– Потому что дождь.

– Наколдуй, чтобы высохнуть.

– Я не умею.

– А… а что умеешь?

– Лечить умею. Травами.

– А почему в клетке сидишь?

– Меня везут, чтобы не убежала.

– Зачем везут?

– Чтобы сжечь, – спокойно говорит девочка, и это спокойствие заставляет Денни вздрогнуть – сильнее, пожалуй, чем та гадюка в шкатулке.

– Сжечь?!

– Я ведьма. Бабушку сожгли. Маму. Меня тоже сожгут.

– А что ты сделала?

– Я ведьма, – терпеливо, как несмышленышу, растолковывает девочка. Дождь усиливается.

– Я понял, что ведьма, – сердится Денни. – Я, между прочим, не дурак. Сделала-то что? Как они узнали, что ведьма?

– Соседского мальчика вылечила, – отвечает девочка. – А он потом утонул.

– Ох! Из-за тебя?

– Нет. Но все равно… – девочка шмыгает носом, она не плачет – просто простыла. – Ведьму – сожгут.

– Понятно.

Попроси кто Денни рассказать, что руководило его дальнейшими действиями, он, без сомнения, запутался бы. Ход его мыслей, впрочем, прост, хотя логики в них… впрочем, какая логика темной ночью, под дождем, во дворе замка (в целом – враждебного), да еще когда твоя собеседница сидит в клетке?

«Все равно я вор, – думает Денни. – Все равно…»

Фразу «гореть мне в аду» он не заканчивает – даже мысленно. Вместо этого, решительно и как-то зло, мальчишка шепчет: