Хадават - Вячеслав Ковалев Страница 6

– Здорово, приятель! – На него жизнерадостно скалился здоровенный лысый детина. – С прибытием. – И он, недолго думая, почти без замаха засадил огромным кулачищем Максу под дых. Макс согнулся, хватая воздух искаженным ртом, словно рыба, брошенная на берег…

– Ниче, ниче, щас попустит. – Это был Дед. – Ты сидай, сынок, отдышися. Полегшало? Вот и гарно, вот и гарнесенько! Хлебни-ка вот.

Дед подал Максу железную кружку, из которой доносился запах свежезаваренного чая с травами. Макс послушно хлебнул. В меру горячая жидкость побежала вниз, согревая и облегчая дыхание.

– Дед, есть два варианта: либо я сойду с ума, либо кто-нибудь мне все-таки объяснит, что же происходит. Вот ты можешь объяснить? А, Дед?

– Это тоби до врачей нада, у вас там, у городе, их багато, один одного вумнее, вот и сходил бы.

– Тут не к врачам, тут впору в психушку направляться.

– И часто ты так плюхаешься?

– Как – так?

– Да так! Метался ты, метался из стороны в сторону, потом наклонился и – бац, смотрю, уже лежишь задом к небушку.

– Да-а, все страньше и страньше, как говаривала Алиса, – протянул Макс.

Еще через полчаса они собрались и двинули дальше в непонятном направлении. Точнее сказать, непонятным оно было только для Макса. К озеру, которое Дед именовал Дальним, они вышли уже к вечеру.

– Ну вот оно, Дальнее озеро, – торжественно произнес Дед с такой гордостью, будто существование этого самого озера его, Деда, непосредственная заслуга.

– Красиво.

– А то! Ты уху любишь?

– Готовить или есть?

– Хе, – крякнул Дед, – для начала рыбку словить надо.

Рыбку «словили» на удивление быстро. Причем Макс и словил. Вначале он с понятным сомнением отнесся к врученной ему Дедом корявой палке с куском лески и крючком на конце, но, когда уже через несколько минут на это чудо техники поймалась первая рыбина, Макс убрал свои сомнения подальше и просто ловил. Уху варил уже Дед. Знатная, надо сказать, получилась ушица.

Макс лежал, закинув руки за голову и глядя на звезды. Уха была съедена, чай выпит, банальные истории из рыбацкой жизни рассказаны. Дед сидел у костерка и пыхтел трубкой. А Макс лежал и думал. Все происходящее с ним было настолько непонятным, что он даже не знал, как к этому относиться. Дед говорит, обморок. Может, и обморок, но видения эти, да и тварь в кустах. Макс был уверен, что она была вполне материальна. То ли к врачу бежать, то ли просто напиться, то ли плюнуть на все, вернуться в город и жить как жил. Может, это места здесь такие. В городе ведь никаких видений или галлюцинаций у него не было. А ну его к чертям! Макс поднялся, походил немного, подбросил в костер дровишек, присел рядом. Мысли роем кружились в голове, причем самые разнообразные. То он представлял, что попал в руки злодеев-гипнотизеров, которые проводят на нем опыты. То, что его опоили члены какой-то тайной секты, и что, может, он вообще никуда не выезжал, а лежит себе дома на диване в наркотическом трансе, а сектанты делят его имущество, а может, и внутренние органы. Макс поежился – с почкой расставаться не хотелось, очень. Или с печенью. Хоть он и не берег ее, родимую, по молодости, но все ж своя, и другой не будет. Когда в Максовой голове, оттесняя остальные мысли на второй и третий планы, нарисовалась огромная летающая тарелка с инопланетянами-людоедами, он понял, что хватит. Снова встал, прошел к воде, умылся и решил, что будет спать. Заснул он с картиной массового и бесчеловечного испытания нового психотропного оружия на живых людях.

Проснулся Макс сразу, сел одним рывком, совсем не понимая, где он, и не совсем понимая, кто он. Наконец он окончательно сориентировался, вспоминая все, что случилось вчера, и огляделся вокруг. Деда нигде не было. «Сбежал», – было первой мыслью Макса, а может, привиделось ему все. Ни первый, ни второй варианты хорошего настроения не прибавляли. Вдруг сзади раздался тихий шорох и хрустнула ветка. Макс резко обернулся. Над потухшим костром стояла девушка. Макс застыл, не зная, как реагировать.

Девушка была красива, но красота ее была какая-то не такая, не людская, одним словом, красота. Она была высокой, стройной, с длинными, черными как смоль волосами, спускавшимися ниже поясницы. «Это ж сколько шампуней-бальзамов надо», – мелькнуло в голове Макса. У нее было вытянутое, немного скуластое лицо, большие раскосые глаза, тоже черные, причем полностью. То ли зрачки уж очень большие, то ли белков совсем нет. При этом кожа была непонятного пепельного оттенка. У правого виска начиналась замысловатая татуировка, узор шел по щеке, затем по шее и прятался за воротом длинного платья, ладно облегающего фигуру. По бокам наряда почти от самого пояса шли разрезы, открывавшие стройные загорелые и босые ноги с тонкими браслетами вокруг лодыжек. На руках красовались такие же, только с небольшими зеленоватыми камешками. Вот и весь гардеробчик.

– Здрасте, – выдавил Макс.

Девушка немного постояла, разглядывая его в упор, а потом шагнула через потухший костер. С одной стороны шагнула, на другой не появилась, просто исчезнув. Макс тихонько застонал. Перед глазами все яснее всплывала больничная палата с зарешеченным окном и добрая седая бабушка-нянечка: «А вот мы сейчас укольчик сделаем, и хорошо будет…»

– Проснулся? – Дед появился неожиданно.

– Дед, а в психушке хорошо кормят?

– Откуда ж я знаю, мне туда вроде и не надо. А на шо тебе?

– Ну как, вот полежу сейчас, потом водички попью, а потом ты меня обратно в деревню отведешь, а там я уж сам в город, в психушку. В ней таким, как я, самое место. Буду жить в одной комнате с Наполеоном или каким-нибудь человеком-собакой. На прогулки ходить в парк, а по воскресеньям – в библиотеку. Все у нас будет резиновое, чтоб голову себе не поразбивали, и вилок в столовой давать нам не будут.

– Ишь ты! Красиво малюешь, прямо хоть с тобой иди. Шо, опять че-нибудь привиделось?

– Ага.

– И шо теперь?

– Девушка с черными глазами без зрачков.

– Во как! – удивился Дед. – Красивая?

– Красивая… – сказал Макс.

Они решили остаться на озере еще на пару деньков. Погода была чудесная – чего ж не остаться. Ничего особенного не происходило. Они разговаривали, пили фирменный дедов чаек с мятой, ловили рыбу, валялись на солнышке, в общем, бездельничали. Макс не задавал никаких вопросов. Ему было хорошо.

Но хорошо, как водится, долго не бывает. Потому что в один прекрасный миг, когда Макс шел от воды к их костерку, у него вдруг закружилась голова, перед глазами все поплыло, и он слепо зашарил вокруг руками в поисках опоры. Но опоры не было. Через несколько мгновений его отпустило. И Макс обнаружил две вещи. Первая – что он стоит на своих ногах, будто ничего и не было. Вторая – то, что Дед исчез вместе с трубкой и пеньком, на котором сидел. Макс уставился туда, где тот только что был, беспомощно лупая глазами. Деда не было. И леса, в который привел его Дед, тоже не было, и озера, на котором рыбачили, тоже. Вернее, лес-то был, да только не тот. Не тот, и все. Деревья другие, да и все не такое, даже цвет неба поменялся. Нет, оно не стало зеленым или красным, но все же у него был другой цвет. Макс не был знатоком ботаники, но он точно мог сказать, что такие деревья в их краях не росли. Вот, например, огромный кряжистый ствол, человек пять надо, чтобы его обхватить. Казалось, что это и не дерево вовсе, а переплетение каких-то гигантских живых узлов. Длинные светло-зеленые листья с заостренными краями. Ладно, особенности местной флоры и фауны мы рассмотрим потом, где же Дед?