Гвардеец - Дмитрий Дашко Страница 6

Я отвернулся, прижался спиной к дереву, пытаясь вдавиться в ствол как можно сильнее, закрыл глаза, мысленно сосчитал до десяти.

Зазвенели скрестившиеся шпаги, послышалась грубая брань, призывной голос Карла. Ну и что, мне нет до него дела. Пусть выкручивается.

Моего присутствия до сих пор не обнаружили. Замечательно. Могу развернуться и убежать. Никто не узнает. Пожалуй, недавно я так бы и поступил, но не сейчас. Что-то во мне проснулось. Честь, благородство… Я не знаю. Сложно описать словами. Некогда казавшийся сложным и многогранным мир вдруг стал таким простым и приобрел только два измерения: черное и белое.

Если сбегу — будет подло. Более того, жить, как раньше, уже не получится.

Если вмешаюсь, то… Да, могу погибнуть, стать калекой, но если есть крохотный, с инфузорию-туфельку, шанс победить, я им воспользуюсь.

Схватка переместилась в мою сторону. Я хорошо видел сосредоточенные лица фехтовальщиков. Сталь ударялась о сталь, чувствовалось, что Карл устал и не может в полную силу отбивать натиск сразу трех противников.

Была не была! Я вывернул из земли бурый, покрытый грязью голыш, весом не меньше килограмма, прицелился и со всего размаха запустил в голову ближнего негодяя. Камень угодил в висок. Послушался хруст проломленного черепа.

Человек в сером пошатнулся и упал, из раны потекла густая кровь.

Три пары глаз уставились на меня. Карл смотрел с надеждой и верой, его противники с замешательством.

— Что за…! Откуда ты взялся? — воскликнул главарь.

— От верблюда, — сказал я, доставая шпагу. — Должен заметить, господа, что трое на одного — нехорошо. Пришлось уровнять шансы.

— Ты знаешь русский? — изумился кузен, промокая большим как скатерть платком лоб. — А мне ничего не говорил… — добавил он с досадой.

— Потом расскажу, — отмахнулся я. — Господа, повторяю предложение кузена. Сложите оружие, и мы сохраним вам жизнь.

— Я не привык отступать, — усмехнулся главарь. — Лёшка, возьми того, что моложе, а я укорочу язык этому наглецу.

— Господа, шпага острая, могу и порезать, — заметил я.

— Это я сейчас и проверю, — с кривой усмешкой на губах произнес главарь и сделал резкий выпад.

Он действовал молниеносно. Будь у меня меньше опыта, острие проткнуло бы грудь в области с сердца, но я успел парировать удар. Лезвие ушло в сторону. Не ожидавший такой прыти главарь, едва не нарвался на ответный укол, но в последний момент ему удалось уклониться. Шпага лишь царапнула рукав камзола. В месте пореза выступила кровь.

— Я предупреждал, — отсалютовав по всем правилам фехтовального искусства, сказал я.

На турнирах мне встречались разные противники, хотя между спортивным поединком и настоящей схваткой — существенная разница. В первом случае зарабатываешь очки, во втором — жизнь.

— Всего лишь царапина, — прорычал соперник.

Он быстро вышел из себя, горячность — плохое качество для фехтовальщика.

Кроме того, он значительно уступал в росте. Помните, как в фильмах про мушкетеров, они всегда стремились занять господствующее положение — вскакивали на столы, стулья, ступеньки лестницы. Высокий рост дает значительное преимущество. Но и от мастерства многое зависит.

Однако в любой схватке немалую роль играет его величество случай. Тренер не раз рассказывал поучительные истории, как опытнейшие фехтовальщики прошлых веков проигрывали зеленым новичкам, которым просто повезло. Профессионализм профессионализмом, но расслабляться в поединке пускай со слабым противником не надо. А главаря нельзя назвать слабаком. Шпагой он владел неплохо.

Укол, еще один. На меня сыпался настоящий ураган выпадов и ударов. Враг менял тактику, переходя из глухой защиты в резкое нападение. Казалось, он не знает усталости. Если бы не мой рост, я бы давно получил несколько дырок и обессилел. Манера фехтования главаря отличалась от того, чему меня учили, так же как каратистские като от реального боя.

Противно ощущать себя дилетантом, но надо смотреть правде в глаза. Я все еще жив только благодаря везению, но долго длиться оно не может. Выиграть могу лишь в том случае, если воспользуюсь немногими преимуществами, а их действительно немного, если быть точнее — всего два: противник склонен к импульсивным необдуманным поступкам, и он намного ниже. Если его как следует раззадорить, а потом нанести удар, который трудно отбить, победа будет за мной.

Сказать, конечно, легко, но вот сделать… Кажется, знаю. Я рубанул по макушке главаря, он пригнулся, но шпага зацепила роскошный плюмаж, только перья по сторонам полетели. Шляпа от удара свалилась в лужу. Я поддел треуголку ногой и послал вперед как футбольный мяч. Бинго! Сам Марадона гордился б таким попаданием. Мокрый, грязный головной убор угодил в лицо.

— А, чтоб тебя!

На физиономии противника были видны только разъяренные глаза. Остальное покрылось густым слоем грязи. Он походил на женщину в косметической маске — зрелище не для слабонервных.

Я разразился коротким издевательским смешком.

Взбешенный главарь бросился на меня, забыв обо всем, в том числе об осторожности. Я проткнул его словно вертелом, до самой рукоятки. Неприятный хруст разрываемой плоти, кровь, много крови… Шпага прошла сквозь ребра как по маслу. Странно, даже не ожидал. Он захрипел и осел на подкосившиеся колени. Я выдернул лезвие и толкнул его ногой. В тот момент это не казалось мне кощунством. Он поступил бы точно также.

С громким чавканьем тело опустилось в лужу, поднимая ворох брызг. Все происходило как в замедленной киносъемке. Главарь лежал на спине и смотрел в небо остекленевшими глазами.

Я не знал насколько неприятно убивать человека, особенно впервые. Меня едва не стошнило.

— Превосходно, Дитрих, — ободряюще воскликнул Карл. Он с легкостью теснил своего противника. — Эти русские никогда не умели биться на шпагах по-настоящему. Ты преподал ему хороший урок.

— Я убил его, — мрачно произнес я.

— Он заслужил.

Я не стал спорить.

— Сдавайтесь, сударь, — довольно произнес кузен, выбив шпагу из рук соперника. — Обещаю пощадить вас и не убивать.

Оружие с жалобным звяканьем упало. Кончик шпаги Карла уперся в горло проигравшего.

Похоже, у нас появится пленный. Ума не приложу, что с ним делать. Думаю, на нашем месте он бы вряд ли был столь милосерден.

Глаза проигравшего сверкнули отчаянием, быстро сменившимся злостью.

— Пошел ты… — произнес он и, подавшись вперед, проткнул горло шпагой.

В кузена ударила струя крови. Он едва не вскрикнул от неожиданности.

— Хорошо день начинается, — вздохнул я, вкладывая оружие в ножны.

— Ты забыл протереть лезвие, — возмущенно сказал Карл. — Оно заржавеет.