Сталь от крови пьяна - Виктория Александрова Страница 6

Лошадь под седлом волновалась, будто ощущала это неуловимое дуновение войны и смерти, что принёс с собой северный ветер. Кристину тоже трясло, хотя не она сейчас отправлялась в военный поход, не она с каждым пройденным километром приближалась к смерти, не она подвергала свою жизнь риску и опасности. Но всё это предстояло её отцу, а потому не переживать она не могла.

Перед выездом в замковой церкви Эори прошла торжественная месса. Главный священник Нолда благословил войско, молясь Господу, чтобы тот оградил воинов от смерти и ран, наделил их силой и мужеством, а врагам послал кару, которую они заслужили своими злодеяниями. Кристине всё это казалось странным. Молить Бога о войне… Разве он одобряет подобные вещи? Надо будет потом спросить у своей наставницы-монахини.

Сразу же после мессы воины выдвинулись на тракт.

Лорд Джеймс ехал во главе войска на вороном жеребце, и Кристина не отставала от него ни на шаг. Также рядом с ними ехал оруженосец отца, семнадцатилетний Оскар, сын барона Эдита, а чуть впереди скакал знаменосец: на огромном полотнище развевался герб, чёрные скрещённые мечи на белом поле. А за ними по тракту, ведущему на север, следовало огромное нолдийское войско: вассалы Коллинзов, рыцари, простые солдаты, лучники, лекари, повара, слуги, оруженосцы и даже шлюхи. Катились обозы с провизией, оружием, доспехами, водой, лекарствами, мылом, шатрами и палатками. Кристина даже не бралась считать, сколько людей сейчас заполнило тракт, — не меньше десяти, а то и пятнадцати тысяч, и это ведь ещё не всё!

— Бьёльнцы ждут нас на ближайшем становище с самого утра, — сказал отец. — Надо поторопиться.

Если бьёльнцев не меньше, чем нолдийцев, если Шингстен предоставит корабли с таким же количеством моряков и морской пехоты, то фарелльцам точно не победить!

Кристина вызвалась проводить отца до того самого становища — очень уж не хотелось с ним расставаться, а при мысли, что они не увидятся в ближайшие несколько месяцев (и это самое малое), сердце начинала сдавливать ядовитая тоска. Конечно, с ней останутся господин Гленн и капитан Фостер, но никто из них не сможет заменить ей отца.

Альберта, тоже провожавшая герцога Вэйда, своих чувств не выдавала, хотя пару часов назад поделилась с Кристиной тем, что тоже до безумия переживает и опасается за жизнь отца. Именно поэтому она так рвалась на войну: дело было вовсе не в желании проявить себя, поучаствовать в боях, показать свои умения… Просто Берта чувствовала острую необходимость защитить отца, хотя, видит Бог, в защите он особо не нуждался.

Сейчас молодая герцогиня выглядела спокойной и сдержанной: уверенная осанка, холодный взгляд, едва заметная вежливая улыбка… Но её пальцы слишком уж сильно сжимали поводья, а брови иногда резко сходились на переносице, будто её разум кололо какой-то неприятной мыслью. Кристина взглянула на новую подругу с сочувствием, но та этого не заметила, засмотревшись на высокое светлое небо.

Вскоре Кристина заметила на горизонте нескольких всадников: они были пока слишком далеко, чтобы представялось возможным посчитать их количество и увидеть герб на знамени. Но всадники стремительно приближались, гоня коней галопом, и уже вскоре она увидела, что было их немного — не больше семи-десяти, а на развевающемся чёрном стяге было изображение серого замка. Герб Штейнбергов, лордов Бьёльна. Кристина хорошо знала гербы почти всех дворянских домов Драффарии, разве что путалась в шингстенских эмблемах мелких рыцарских родов. Но не узнать герба главного дома Бьёльна она не могла.

— Видимо, наши бьёльнские друзья устали ждать и решили нас встретить, — усмехнулся отец с явной теплотой в голосе.

Союзники из Бьёльна, как заметила Кристина, решили проявить уважение и не посылать к нолдийцам простого гонца с напоминанием, а выехать лично. Она насчитала семерых мужчин в лёгком неполном доспехе и в чёрных и фиолетовых сюрко сверху, одного знаменосца и возглавляющих отряд лорда Штейнберга и ещё одного дворянина, которого она не знала. Издалека бросались в глаза его золотистые короткие волосы, яркая фиолетовая, несколько неуместная в военном походе одежда и горделивая осанка, навевающая мысли о явно раздутом самомнении.

То, что лорд Генрих приехал сам, Кристину не удивило. Некогда он был оруженосцем у лорда Джеймса и десять лет назад получил от него рыцарское звание и меч. Кристина в те годы была совсем маленькой и не очень хорошо помнила, как нынешний властитель Бьёльна выглядел в юности. Поэтому теперь, когда он подъехал совсем близко, она вдруг встрепенулась, чуть задрожала, будто встретила кого-то из далёкого прошлого, чей образ уже совсем стёрся из памяти… На самом деле так оно и было, но Кристина не понимала, почему эта короткая встреча с лордом Штейнбергом всколыхнула в ней такие эмоции. Он был близким человеком для отца, а не для неё… С ней он, помнится, пересекался крайне редко, потому что его как подростка дела младенцев не интересовали. Да и что вообще могло интересовать едва разменявшего второй десяток юношу, кроме оружия и драк, учебных и настоящих?

Сейчас же Кристина заметила, что лорд Генрих был красив, хоть и показался ей уже не особо молодым: она разглядела небольшие морщинки в уголках зелёных глаз, а в самих глазах — некоторую усталость.

Отец выехал чуть вперёд и ловко спешился почти одновременно с лордом Штейнбергом. Они формально поприветствовали друг друга поклонами и рукопожатиями, а потом, забыв о церемониях, крепко обнялись. Около минуты они о чём-то переговаривались — голоса их звучали тихо, и Кристина почти не расслышала слов. После отец подошёл к её коню, положил ладонь на её пальцы и заглянул ей в глаза — внимательно и строго.

— Мне пора, — вздохнул лорд Джеймс, и Кристина напряглась. — Я постараюсь писать тебе почаще. Не беспокойся обо мне, помни, что всё обязательно будет хорошо. — Она кивнула, и он продолжил со сдержанной улыбкой: — Будь умницей, слушайся Гленна и Реджинальда. Но и о том, что ты теперь хозяйка Эори, не забывай.

— Я помню, — отозвалась Кристина, нервно сглотнув. Отец доверял ей, отец надеялся на неё, разве она имеет право подвести? Нет, теперь она будет в тысячи раз ответственнее, внимательнее и усидчивее, постарается поумнеть и повзрослеть… Чтобы со временем даже господин Гленн и капитан Фостер поразились её навыкам. — Я тебя люблю, пап.

— И я люблю тебя, милая. — Отец погладил её пальцы и убрал руку. — До скорой встречи.

Кристине пришлось отъехать в сторону, уведя коня с ровной дороги к траве, что росла вдоль тракта. Весна только-только началась, и освобождённая от снежного плена земля была ещё серо-жёлтой, покрытой остатками прошлогодней травы и сухими листьями. Но и новая нежная трава, и первые листочки на деревьях уже начали постепенно пробиваться, даря приятные ощущения приближающегося тепла.