Душа города - Роберт Линн Асприн Страница 6

Вслед за женщиной из тени показался плосколицый юноша с миндалевидными глазами и небольшой бородкой. На одну бровь его была надвинута черная повязка.

Юноша не волновал Крита, куда серьезнее был тот факт, что в руках Камы был арбалет со стрелой, направленной ему в живот. Такой оборот дела Крита никак не устраивал.

Дочь Темпуса рассмеялась грудным смехом, напомнив Криту о неприятностях, свалившихся на него много лет назад.

— Кого-нибудь ищешь? — Кама никогда не отвечала на глупые вопросы, будучи такой же прямолинейной, как ее отец, правда, по-своему: она отнюдь не отличалась его здравомыслием.

— Страта, — просто ответил Крит, решив сразу расставить все по своим местам.

— Нашего «исполняющего обязанности» военного губернатора, пока Кадакитис развлекается с бейсибкой? Лидера всяких милиций и советов? Любовника вампирши? Ты сам знаешь дорогу — ступай вниз, к Белой Лошади, только не забудь прихватить с собой одного-двух несчастных, чтобы удовлетворить ее голод. Прими это как предупреждение, во имя нашей старой дружбы.

Крит не стал отвечать на колкие замечания Камы относительно Страта — все это могло оказаться правдой. Но вот показать, что она может задеть его или даже обидеть, — такого он позволить не мог.

— Как насчет этого юнца, что рядом с тобой? Он подойдет? — Для Крита было очевидным, что между девушкой и этим уличным бандитом существует некая связь: касания бедер ног и рук, пусть Кама и держала арбалет, перешептывание неподвижными губами.

Юноша тоже был вооружен. В одной руке он держал рогатину, а на бедре висел кинжал. Он намеренно поднял рогатину до уровня глаз Крита, когда Кама сказала в ответ:

— Смотри, не сделай ошибку, думая, что понимаешь смысл увиденного, воин. Тебе понадобится помощь. Ты умен и, думаю, вспомнишь, где и как ее получить. Страт лишь часть проблем Санктуария, а отнюдь не их решение.

В военное время каждый искал приют там, где мог его найти, и Санктуарий стал чревом войны, где всякий напуганный до смерти человек мог пойти против своего брата. А сейчас, когда различные группировки поделили город на части, и кварталами управляла милиция, на которую жители Санктуария не могли положиться, дела обстояли еще хуже. Мысль о том, что Страт — часть проблем Санктуария, едва не заставила Крита схватиться за лук. Воин знал Каму достаточно хорошо и был уверен, что если ссору не удастся погасить, то его стрела отыщет цель первой и женское сомнение будет последним чувством в ее душе.

Но, черт возьми, вполне возможно, что его волнует сейчас не ее состояние, а этот парень, который явно не питает любви к любому всаднику с севера, и тем паче к тому, кто заговорил с его подругой. Парень пошире расставил ноги и крепче ухватил рогатину, не сводя с Крита глаз.

Повисло мертвое молчание, нарушенное вывалившимся из-за одной из дверей пьяницей, который упал на колени и тщетно пытался подняться.

Наконец Крит прочистил горло и произнес:

— Если ты еще член Союза, женщина, то жди меня на мосту через Белую Лошадь за два часа до рассвета. И передай это в Третий отряд, мне понадобится помощь… Если только во главе Третьего еще стоит Синк и если он не погряз в заразе этого города.

— Старые долги или слово чести? — поинтересовалась Кама. — В Мире Воров честь стоит дешево, особенно нынешней порой, когда только дурак не жаждет власти.

— Ты передашь мое послание, солдат! — Он сделал признание, которого добивалась Кама, хотя Крит предпочел бы назвать ее проституткой.

— Ради тебя, Крит, все, что угодно. — Зубы блеснули с гортанным смехом, и Крит расслышал ее бормотание:

— Зип, расслабься, он один из нас. — Юноша позади Камы что-то буркнул в ответ и привалился к сырой глиняной стене. — Мы будем там до рассвета… Сколько людей тебе понадобится?

Крит внезапно осознал, что не знает. У него не было ни продуманного плана, ни даже просто малейшего понятия о том, какими силами нужно располагать, чтобы отбить Сферу Могущества у нисийской ведьмы Роксаны.

— Рэндал скажет, если он по-прежнему с нами. Не задавай лишних вопросов, женщина, по крайней мере здесь. Да, и найди Нико…

— Сех, — пробормотал из тени юноша. — Кама, да у него не все дома. Нико?! Почему бы не попросить…

— Замолчи, Зип. — Женщина сделала шаг к свету и улыбнулась в точности как ее отец, одними губами. — Критиас, друг… ты отсутствовал здесь слишком долго, помогая Терону воцариться на троне. Когда б не… прошлые ошибки… я поехала бы с тобой и все объяснила, но ты и так узнаешь все от своего любимого напарника, и притом скоро. А насчет Нико, если он нужен тебе, ты найдешь его во дворце. Он сейчас в роли няньки для детей, которых пестуют жрецы.

Не успел Критиас перейти от изумления к ярости и двинуть коня, чтобы наказать Каму за ее женские штучки, как она отступила в тень. Послышался скрип, затем какое-то царапанье, вспыхнул и погас свет, и, когда Крит все же направил коня вперед, Кама и юноша по имени Зип исчезли, словно их и не было

Проезжая по Лабиринту на своем вдруг заупрямившемся жеребце, Крит мысленно клял себя за глупость. Не было ни одного доказательства, что это и впрямь была она. Он мог видеть ее подобие или даже саму Роксану, сменившую обличье. Он ее не коснулся, он только лишь думал, что это была Кама. В Санктуарии было полно нежити, и после смерти сохранявшей свой облик, были среди нее и рабы Роксаны. Хотя, если бы нечто подобное случилось с Камой, успокоил себя Крит, Страт известил бы его — конечно, тот Страт, которого он помнил. Но ныне Критиасу хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать те вещи, в которых он был уверен.

Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что, с большой долей вероятности, сможет найти напарника в доме вампирши. Заявление Камы разъедало душу. Он должен узнать правду.

* * *

Дворец Кадакитиса был переполнен рыбоглазыми: их мужчины были увешаны таким количеством украшений, какого нельзя было встретить ни на ранканской знати, ни на илсигских проститутках, а женщины шокировали открытой разрисованной грудью и ядовитыми змеями, обвивавшимися вокруг их шей или рук. Их немигающие глаза не раз заставили Темпуса поежиться с непривычки.

Кадакитис в обитых бархатом палатах принца-губернатора пожелал представить Темпуса и Джихан своей рыбоглазой подруге Шупансее, и не успел Темпус запротестовать, как ранканский принц уже позвал ее.

Стоя позади Темпуса, Джихан взяла его за руку, сжала ее и почувствовала, как изменился Темпус при первом же взгляде на правительницу бейсибцев.

Шум голосов для Темпуса стих, мир померк, в сердце закипела страсть, в голове его зазвучал голос, которого вот уже столько лет не слышал он с такой ясностью, призывая взять ее, взять силой прямо сейчас, на этом самом месте.

Бледные рыбьи глаза женщины округлились, и змея сползла с ее руки. Ее груди были украшены золотом и глядели на него, маня, и лишь Джихан, а не присутствие принца, удерживала Темпуса от того, чего требовал от него Вашанка. Темпус, который не отступил ни в одном бою, сделал три шага назад.