Как не везет попаданкам! - Алена Медведева Страница 59

Мне оставалось только надеяться, что в этот самый миг злобная Богиня не смеется над моим экспромтом, и верить, что силам зла я сейчас недоступна.

— Дух последовательниц культа ослаб. Это вдохнет в них новые силы. И самое главное, Талл сейчас нужна наша поддержка. Каждой из нас. — Я бросила на правительницу многозначительный взгляд. — Каждой! После главной жертвы все мы должны будем принести свои собственные, небольшие, пожертвовав Талл несколько капель своей крови.

— Это поможет?

— Да. Мы вернем нашу госпожу в этот мир. А после воздадим сполна всем. Талл жаждет отмщения. Род свободных маолхов должен прекратиться.

— Что ж… — Правительница с хищной улыбкой подхватила кинжал. — Я прикажу перенести алтарь на арену. И сама завтра оглашу волю Талл. Ты сыграешь свою привычную роль — станешь палачом нашего врага. А после…

«После я разделаюсь с тобой». — Я бы поспорила на всю пенсию, что сейчас мысленно она сказала именно эти слова.

Копье в спину мне следует ожидать сразу же после исполнения своего долга.

— После мы вместе отпразднуем победу! А сейчас… приведи ко мне пленника.

Упс…

Такого поворота я не ожидала. Но открыто перечить «главной Горгоне» сейчас не могла. Пришлось, превозмогая душевный протест, вернуться за мужем в коридор. И все, что я могла себе позволить там, — это быстрый пронзительный взгляд на его лицо. А дальше…

— Иди! — наотмашь ударив Доха по лицу, заставила его шагнуть по направлению к двери.

Белокожая, с особым вниманием осмотрев пленника, едва ли не облизнулась.

— Он останется со мной. Под охраной моей личной стражи.

— Она надежнее тариль? — не удержалась я. — Если колдун перехитрит вас и сбежит, случится катастрофа.

— Он останется тут! — свирепо рявкнула правительница.

И я поняла, что Дох станет заложником. Эта ведьма явно что-то подозревает или чувствует. И таким образом, она возьмет за горло меня.

— Такова моя воля. Я желаю развлечься с пленником… напоследок. Тебе же необходим отдых. Завтра трудный день, ты не можешь тратить свое время и стеречь маолха. Отдай ему приказ и отправляйся к себе, утром первой будь на арене!

Повелительным жестом она указала мне на дверь, а затем хлопнула в ладоши. В помещение немедленно вбежали воительницы с обнаженными мечами.

— Подчиняйся правительнице жестокосердных, — с трудом выдавила я приказ, глядя мужу прямо в глаза.

Уходила из покоев, не чувствуя собственных ног и ежесекундно боясь рухнуть на пол. Я оставляла своего любимого в лапах чудовища. Более того, я сама привела его в этот капкан.

Доживет ли он до утра? Доживу ли я сама? Или прибегу, гонимая паникой, среди ночи к нему на помощь?

В темном коридоре подземелья остановилась, прижавшись лбом к холодному камню. Выдержу ли я это? Выдержит ли он? Я с трудом сдерживала слезы, умирая в душе от отчаяния.

Оказавшись в такой памятной для меня спальне тариль, ничего не замечала вокруг. Моя провожатая что-то говорила, но я не слышала ее. Слишком погружена была в свою тревогу.

«Дох в лапах этой кровожадной и мстительной ведьмы!» — Мысль жгла не хуже каленого железа.

Самые страшные предположения метались в голове. Я оглянулась в поисках, на чем бы задержать взгляд. Необходимо было успокоиться, переключившись на что-то другое и собраться с духом.

— А что с третьей попыткой? — спросила, перебив восторженные восхваления белокожей. Вдруг вспомнилось, как эта женщина рассуждала о рождении еще одного ребенка. Но я тут же опомнилась. — Ах да, нелепый вопрос! Ведь все пленники пошли на подпитку силы Талл.

И тут выражение лица женщины меня насторожило. Что это было — испуг, ужас?

Белокожая инстинктивно подалась назад, подальше от меня. Мой же взгляд рефлекторно метнулся к стене с оружием. Проследив за его направлением, белокожая задрожала и, как бы это невероятно ни звучало, побледнела еще больше.

Я прищурилась, пытаясь разгадать причину ее страха.

— Ты утаила этого маолха? Спрятала, не позволив принести в жертву?

Несчастная рухнула на колени, сжавшись в дрожащий ком и обхватив голову руками.

— О моя тариль! — взвыла она. — Я понимаю, что нет мне прощения. Я предала нашу Богиню, лишив ее жертвы в то самое время, когда ей нужен каждый. Но… — Губы женщины задрожали, и я с трудом смогла разобрать ее шепот. — Но он не такой, как другие. Я не могла позволить ему погибнуть. Уверена, — в ее голосе вспыхнула надежда, — от этого маолха у меня будет дочь!

Думаю, для тариль эти слова стали бы слабым аргументом, а голова несчастной уже слетела бы с плеч. Но мне они пришлись по душе, они давали надежду: жестокосердные не так безнадежны, надо только лишить их этой болезненной веры в зло.

Все должно получиться!

— Завтра он должен быть на арене! — со змеиным шипением угрожающе приказала я, как и должно тариль, в чьем сердце не может вспыхнуть жалость. — Иначе…

Не закончив, повелительно взмахнула рукой, велев убираться белокожей. Несчастная замерла в безмолвном отчаянии. Я видела это по ее поникшим плечам, по обмякшему на каменном полу телу, по что-то безмолвно шептавшим губам.

Медленно, словно сразу постарев, она начала подниматься. Страх перед тариль был так силен, что она не смела ослушаться. Но в душе она явно проклинала меня, желая тяжелейших мук. Уж я-то хорошо понимала ее состояние! Но действовать сейчас иначе не могла.

Если все получится, необходимо проверить каждый закуток этого проклятого места. Возможно, еще кто-то сокрыт в его недрах. Если…

Завтрашний день станет судьбоносным.