Русич. Перстень Тамерлана - Андрей Посняков Страница 59

– Кикимора утащила в трясину двух его друзей. Я же предупреждал – не нужно было подходить так близко к болоту.

А Раничев не унимался, в глубине души чувствуя, что уже переигрывает, тем не менее надрывался, кричал, выл…

– И в самом деле, двоих нет… – озаботился вдруг Эльчен.

– Во-он один, там! – Салим кивнул на шапку. – Может, попытаться вытащить его? – Он сделал шаг в трясину.

– Э, нет, стой! – Нукер тут же схватил его за руку. – Не хватало, чтоб еще кто-нибудь сгинул. – Он посмотрел на шапку. – Те урусуты все равно скоро бы умерли… А ну-ка, пойдем отсюда… Касым, э, Касым?

Второй нукер уже пришел в себя и, подозрительно глядя вокруг, ощупывал на своем затылке изрядную шишку.

– Злобная урусутская ведьма чуть было не утащила тебя в болото, – улыбнувшись, пояснил Эльчен. – Если б не я…

Касым ничего не ответил. Поднялся на ноги, опираясь на руку напарника и, пошатываясь, побрел в лес с самым отрешенным видом. Раничев украдкой бросил на него взгляд, ухмыльнулся: а хорошо приласкал, как пить дать сотрясение мозга!

– Что? Два хозяйских раба утонули в болоте? Вах-х, вах-х… А вы куда смотрели? – верещал старый Ичибей, наседая на угрюмившихся нукеров. – А точно они утонули, может, сбегли?

– Да утонули. Я сам видел. – Эльчен поднял глаза. – Это злобная ведьма их утащила, обитательница лесных кущ.

– Какая такая ведьма? – Ичибей замахал руками. – Сами будете перед хозяином отвечать, сами!

Энвер-бек, неожиданно для Ичибея, выслушал сообщение о странной гибели невольников довольно-таки равнодушно, справился только о том, как они выглядели до смерти.

– Да, честно сказать, так себе выглядели, – почесал бороденку старый слуга. – Оба доходяги. Вряд ли дожили б до конца похода.

– Ну и шайтан с ними, – отмахнулся бек. – Но нукеров все-таки накажу, чтоб в следующий раз лучше смотрели. Кто там был-то?

– Эльчен и Касым, мой повелитель.

– Эльчен и Касым? – Энвер-бек задумался. – Это храбрые воины. Ладно, отделаются тремя караулами.

– Позвать их сюда, господин?

– Зачем? Пусть сразу и отправляются на свои посты, так им и передай.

Низко поклонившись, Ичибей, пятясь, выбрался из шатра. Энвер-бек улегся на узкое, застланное волчьей шкурой ложе, потянулся лениво. Хандра давно уже грызла его, как и всегда, когда не было активных боевых действий. В такие дни становился бек ленив и апатичен, как вот сейчас, настроение было – хуже некуда, да еще и погода никуда – серый промозглый день, дождь, сырость. Приказать слуге позвать женщин? Тоже лень, да и какие-то некрасивые тут они… впрочем, может быть, вечером. Зря, зря он отправил вместе с раненым ордынцем Тайгаем и ту русскую девку, зря. Да, конечно, та знатного рода и девственна – за такую можно получить изрядный выкуп, выгодно продать, подарить нужному человеку. Красива дева: темные – но не черные – волосы, заплетенные в толстую тугую косу, сияющие, зеленые, как изумруды, глаза… вот, правда, тоща слишком, ну это не беда, откормить можно. А так – хоть куда дева. Сейчас бы пригодилась, хандру развеять. Энвер-бек поскрипел зубами. Да, оно, конечно, выгодно такую иметь – все равно как деньги в кубышке зарыты, если что – взял да выкопал… в смысле – продал. Очень, очень хорошо понимал это турок, жизнь давно уже научила, да вот только… если б была эта девка сейчас, если б не отослал ее, то, шайтан с ней, плюнул бы на все да приказал привести на ложе. Если бы… Ладно, что уж теперь рассуждать. Бек попытался заснуть – не спалось, выглянул на улицу – лил беспросветный дождь, и копыта везущих что-то лошадок разъезжались на прокисшей дороге. Пленники под присмотром Ичибея возводили навес для коней. Это хорошо, что не бездельничали. Внизу, над рекой стоял глубокий туман, изжелта-серый, прилипчивый, как кисель, чуть вдали был виден черный краешек леса, и больше – ничего, одна промозглая тягучая мгла. Если что и могло потешить в такой день душу, разогнать кровь по жилам, так это хорошая битва… ну или горячие страстные женщины.

– Эй, Ичибей, – позвал Энвер-бек, и старый слуга со смешными хрящеватыми ушами, бросив все дела, побежал к нему, смешно припадая на левую ногу.

– Приведи мне приличную женщину, Ичибей. Пэри! – приказал бек и убрался обратно в шатер – грустить в ожидании пэри. Невольники утопли? Шайтан с ними, похоже – всех их придется убить. Если будет новое наступление – не тащить же их всех за собой? А отправить домой с оказией может и не выгореть. Да и ладно, будут новые победы, будут и невольники – красивые женщины, а не эти доходяги. Да, их нужно умертвить до начала наступления. Сегодня пусть работают, а завтра…

– Приличную женщину… – отойдя от шатра, буркнул слуга. – Где ж ее тут найдешь-то? Все пэри эвон, у шатров эмира да Бекши-оглана пасутся, как же, там и веселье каждый день, и заработать можно не в пример лучше, чем тут. Нашего-то не больно жалуют – чужак, турок. А тащиться туда в дождь – пять… нет, шесть фарсахов… А ведь придется… Хотя…

Он вдруг заметил сидевших у соседнего костра девушек. Хоть и стар был Ичибей, да еще крепок и на зрение не жаловался. Увидал – та, что потолще, ничего девка, хозяину понравится, вот подружка ее – вряд ли, тощая, как драная кошка, кто ж на такую польстится?

Оглянувшись на шатер, Ичибей быстро направился к девушкам. Присев к костру, поздоровался учтиво:

– Счастья вам, девы.

– И тебе, дедушка. – Девки прыснули, и старый слуга даже обиделся – «дедушка»! Но, не показав вида, улыбнулся.

– Ты! – Он показал руками на ту, что потолще, а значит – покрасивее, тощая женщина не может быть красивой. – Хочешь провести время в богатом шатре, в неге и холе?

Та аж подпрыгнула. В шатре, в холе да неге? Еще бы не хотеть! Уж куда лучше, чем уныло коротать время у вечно гаснущего костра, ожидая, пока вернутся из караула гулямы.

– А куда идти, дедушка?

– Погодь, не торопись, дева. – Ичибей шутливо погрозил пальцем. – Зовут-то тебя как?

– Айгуль. А она – Юлнуз.

– Я тоже хочу в шатер да в холе и неге, – оживилась тощая. Тьфу – безобразие, а не женщина. Тебя, кошки, только хозяину и не хватало.

Словно не замечая ее, старик поинтересовался у Айгуль, имеет ли та одежду получше да покрасивее.

– А как же не имею? – обиделась та. – Целый сундук, чай, в повозке. Сейчас переоденусь, сбегаю.

– Вот-вот, – одобрительно кивнул Ичибей, с удовлетворением глядя на толстые икры девушки. Ух и красива девка! Жаль, не мусульманка – огнепоклонница, да все они щеголяют премерзко открытыми лицами… Живот толстый, кожа складками – как приятно трогать руками, а уж грудь – огромная, как две сладчайшие дыни! Не то что у этой, тощей… Поди, и груди-то нет.

Тощая Юлнуз со вздохом отвернулась от старика. Похоже, не светили ей ни шатер, ни нега. Один только дождь, вымокшая повозка да грубые ласки невыспавшегося в карауле гуляма. А ведь лицом она была куда как лучше Айгуль: глазастая, с длинными черными ресницами и чуть выпирающими скулами, довольно миленькая даже, но вот фигурой не вышла. Не было в ней приятной восточному человеку полноты, да и грудь размером не вышла, торчали эдак какие-то прыщики, позор один, а не грудь. Хорошо, здесь, в войске, находились и на такую охотники, а кончится война – дома что делать? Где охочего мужика взять? Юлнуз снова вздохнула… эх, мужики, мужики, ничего-то вы не видите… может, ради вас только – не ради заработка – и моталась несчастная девчонка за наступающим войском в неуютной, продуваемой всеми ветрами кибитке, запряженной парою ишаков. Эх, мужики… Вот и сейчас не повезло. Айгуль вон зовут в шатер, где… в холе и неге, а она, Юлнуз, чем хуже? Впрочем, есть такие мужчины, что не только любовные страсти любят, а и занимательную беседу, а уж тут-то Юлнуз-ханум уж куда лучше Айгуль будет, гусыни глупой. Попытаться, что ли?