Ворованные звезды - Анна Мистунина Страница 59

В корабле напротив открылся люк. Мелькнула смутная фигура, и бесшумно полетел вперед новый луч. Оник упал. Луч прошел от плеча вниз, отсекая руку, но сердце еще билось, и Оник начал вставать. Лифт… успеть… рассказать…

Человек в люке прицелился снова — не спеша, жертве уже некуда было деться. Оник рванулся из последних сил. Как всегда, удача спешила на помощь. Ее шаги звучали на каменных плитах — уверенные, сильные. Человек в люке выстрелил, и луч рассек Оника пополам.

Удача спешила. Не ее вина, что Оник умер, не дождавшись помощи.

* * *

«Он в опасности».

Кувшин выпал из рук. Ударился о каменный край бассейна. Осколки брызнули во все стороны, дорогое золотистое вино разлилось по полу. Асана не заметила. Черные птицы страха кричали над головой, их становилось все больше, и скоро мир полностью скрылся за крылатой тучей. Асана ослепла. Два неверных шага в темноте, потом ее ноги подогнулись, и она упала на колени.

Не зрением, каким-то иным чувством Асана видела все. Его мысли — он удивлен, взволнован. Еще не знает об опасности, еще может убежать! Идет вперед, навстречу смерти… да, смерти! Теперь он испуган, но уверен в себе — как всегда. Страх, боль! Асана схватилась за плечо, ее крик на мгновение разогнал черных птиц. Рванулась в тесный просвет — заслонить, спасти! Как ей удалось — знают только женщины Окирана, но в последний миг Асана была рядом с любимым. Неясной тенью встала между ним и смертью и упала, отброшенная ярким лучом. Сердце Оника перестало биться. Асана потеряла сознание.

Очнулась дома, на полу. Медленно возвращалось зрение. Ни сомнения, ни надежды — Оник умер. Нет, не умер. Убит. Его просто смахнули, как досадное препятствие, как сбрасывают с дороги камень! Асана сжалась на полу, раздавленная, уничтоженная болью. В памяти один за другим рождались и гасли образы. Оник веселый, Оник страстный, Оник нежный. И — перечеркивая все — обугленные, еще дрожащие куски плоти.

Мгновение казалось — она умирает, и Асана обрадовалась смерти. Но ее сердце билось, сознание оставалось ясным, и скоро, очень скоро, Асана поняла. Она не сможет умереть сейчас. Древние, почти забытые инстинкты, обычаи давно ушедших веков подсказали ей ответ. Забвение смерти надо заслужить. И Асана знала — как.

Медленно встала. Босые ноги кровоточили, из порезов торчали мелкие осколки. Что это? Смутно вспомнилось — она шла к столу, в руках был кувшин. Наверное, он разбился, и Асана упала коленями на осколки. Боль скользнула мимо сознания, мелкая и неважная. Все теперь было неважным. Все, кроме цели.

Машинально шагнув в бассейн, она позволила воде смыть кровь. Руки равнодушно извлекали осколки, а в мыслях тем временем исчезала сумятица. Ей нужно спокойствие. Нужны силы. И — ум. Слез не будет, слезы лишают сил, притупляют сознание. Слезы — утешение слабых. Горе Асаны обернется холодной яростью: только так она выполнит то, что должна.

Не вытираясь, вышла из бассейна. Порезы еще кровоточили, вода с намокших краев белого платья мешалась с кровью, стекая на пол. Спокойно, как будто ничего не случилось, Асана принялась готовить обед. Руки у нее не дрожали.

После обеда охранный механизм дверей сообщил о чьем-то приближении. Асана не шевельнулась. Она не готова была встретить человека за дверью, не сейчас. Придет время — найдет его сама.

Но тот был настроен решительно. Стучал снова и снова, до тех пор пока Асана наконец не поднялась из-за стола. Быть может, так и нужно — встретится сейчас? Первое испытание. Хватит ли сил его вынести?

Он шагнул в открытые двери — пожилой мужчина, печальный и виноватый. Невысокий, крепкий, с легко узнаваемым отпечатком власти на лице. В такой, же, как у Оника, одежде и с таким же значком.

— Здравствуйте, — сказал он.

Горло сдавила судорога, и Асана промолчала.

— Вас зовут Асана, я знаю, — продолжил он. — Нам нужно поговорить.

— Как ты посмел явиться сюда? — холодно спросила его Асана.

Несколько мгновений незваный гость с удивлением разглядывал ее.

— Разве мы знакомы? — спросил он.

— Ты — убийца.

— Ясно.

После долгой паузы — Асана не собиралась нарушать молчание, — убийца сказал:

— Видимо, слухи о женщинах Окирана не лгут, иначе не представляю, как вы могли бы узнать. Но вы ошибаетесь, красавица. Вашего друга убил не я. Его убило тупое усердие недалеких людей, и я…

— Они служат тебе.

— Да. Признаю, ответственность лежит на мне. Глупый мальчишка влез не в свое дело, и я не успел его спасти. Но поверьте, я его смерти не хотел.

— Зачем ты пришел?

— Чтобы поговорить с вами… — Убийца опустил глаза. — У вас кровь.

— Я разбила кувшин.

О чем он говорит? Почему не убирается прочь?

— Вы не предложите мне сесть? — спросил он.

— Нет.

— Ясно. Асана, я понимаю, какие чувства вызываю у вас. Но, прошу, все-таки ответьте, иначе смерть Оника может оказаться не последней. Он говорил с вами о своих планах?

— Нет.

— При нем были кристаллы памяти. Вы знаете, какую информацию они хранили?

— Нет.

— И вам неизвестно, ни что Оник собирался делать, ни кто ему помогал?

— Нет.

— Может быть, ваши способности подскажут что-то? Это очень важно, поверьте. Под угрозой жизни множества людей.

Какое ей дело до людей? Сама не зная зачем, Асана ответила:

— Мои способности проснулись только сегодня.

— Ясно, — снова сказал он. — Тогда, может быть, вы поможете мне сегодня? Подскажете…

— Это безразлично.

— Что именно?

— Безразлично, что ты будешь делать.

— Да? И почему же?

— Ты умрешь, — равнодушно сообщила Асана. — Скоро.

— Да? И отчего же?

— Я тебя убью.

Убийца улыбнулся. Он не поверил.

— Там, откуда я родом, блондинки не считаются опасными. Если они, конечно, не за рулем.

— Я тебя убью, — повторила Асана. — Но еще не сейчас. Мы встретимся снова.

— Конечно, буду ждать этой встречи с нетерпением.

Он не верил, смеялся над ней, но Асане было безразлично. Она знала, что скоро ему станет не до смеха.

Он сказал, как будто бы с искренним сочувствием:

— Девушка, не надо изводить себя жаждой мести, так вы его все равно не вернете. Поверьте, я искренне сожалею о смерти Оника… И я его не убивал.

— Остальных я тоже убью. Тебя — последним. А теперь убирайся.

Он хотел возразить, но Асана резко распахнула двери. Убийца пожал плечами. Вышел, мелкие камешки прохрустели под его шагами. Полыхнул огнями, взмывая, катер, и все стихло. Быть может, она напрасно его предупредила? Асана пожала печами: пусть знает — это безразлично.