Судьба в руках твоих - Ена Вольховская Страница 59

Сказав это, Йозэль затих. И вовремя. Они уже очень близко подошли к часовне.

Небольшая круглая башенка из все того же серого камня с единственным входом и парой узких окон встретила их тяжелой тишиной, разрываемой лишь потрескиванием редких свечей, которые обычно жгли над могилами, когда умерших провожали на тот свет. Люди верили, что крошечные огоньки помогут душам пробраться через морской туман во владения Моры и не потеряться. Позже же жгли благовония, для упокоения души на том свете.

Если не брать в расчет кладбище, этот храм казался самым бедным из тех, что Сун успел повидать. Здесь не было никакой лепнины, ни единого изображения и даже крошечного изваяния. Лишь из стен будто вырастали каменные полки с погребальной атрибутикой, да посреди здания чуть возвышалась небольшая купель с прозрачной чистой водой, символизировавшей море.

Впрочем, не мудрено. К богине смерти не приходили выпрашивать подарки, не сетовали на судьбу. Здесь не возносились мольбы, все они звучали за пределами крошечной часовни, окропленные слезами живущих. Мольбы, которые Мора никогда не услышит.

Сун вздохнул и с трудом оторвал взор от поблескивавшей в неровном свете воды.

Боги не слышат. Богам все равно.

Это была одна из первых вещей, что Суну пришлось освоить после изгнания, но даже спустя месяцы принять ее было тяжело. В Редайнии ему казалось, что могучие сущности заботятся о людях, любят их, как детей своих, и помогают по мере сил. Даже издевки и унижение, которые парень пережил в ските, тогда воспринимались им как временная трудность, испытание, ниспосланное свыше, урок, что нужно усвоить. В самые тяжкие минуты он ощущал призрачную поддержку.

Но этой поддержкой оказался он сам.

В первые дни осознание довлело над ним с такой силой, что было тяжко подниматься по утрам. Он остался с жестоким миром один на один… Нет, он всегда был один. А потому в миг, когда в его жизни спустя столько лет появились Вейл, Нэна и остальные, на кого можно было бы положиться, он даже не сразу поверил в это. Не боги, не призраки, а живые люди, которые наконец-то видели в нем равного, видели в нем близкого человека…

Погрузившись в свои мысли, Сун не сразу услышал чуть раздраженный зов Йозэля, который теперь, ворча под нос, шарил руками по каменным полкам. Сун подошел к Йозэлю и взял тонкие палочки с благовониями, предварительно подпалив их об одну из свечей.

—Госпожа Рахна уже ушла к могиле. Если вы хотели ее поддержать, нам следует поторопиться,— произнес он без всякого укора и взял Йозэля под локоть.

Искать Рахну долго не пришлось. Ее дочь похоронили буквально в паре шагов от часовни, перед самой известной статуей богини смерти. Крылатая женщина, закутанная в свой каменный балахон, безучастно смотрела вдаль, стоя на постаменте, табличка на котором гласила: «Каждому воздается по справедливости». И по какой-то злой иронии ни о какой справедливости в отношении лежавшей у ее ног девочки речи не шло.

Рахна сидела прямо на траве, подобрав под себя ноги и склонив голову. Она ничего не говорила, только исподлобья смотрела на струйку дыма, поднимавшуюся от курильницы. Взгляд ее был пустым, по щекам свободно стекали слезы. Молча приблизившись к женщине, Йозэль, не без помощи, опустился рядом с ней на колени, а Сун аккуратно поставил благовония в курильницу.

Пусть Сун и начал шептать одну из поминальных молитв, делал он это лишь из уважения к чужому горю. Он знал, что сейчас, глядя на каменный памятник с именем, Рахна видела иное — свою маленькую дочь, что раньше срока отправилась к предкам. Пусть на деле все было совсем не так.

Йозэль молчал. Вряд ли бывший циркач и вор мог много знать о поминальных обычаях. И все же само его присутствие, похоже, благотворно влияло на швею. Он осторожно сжимал ее руку, выказывая поддержку, и уже этого было достаточно, чтобы не дать женщине погрузиться в свое горе.

—Знаете,— вдруг зазвучал голос Йозэля,— в месте, где я рос, жили самые разные люди. Среди них был человек, который совсем не верил в богов, во всевышние силы и небесные чудеса. И он был единственным, кто совсем не боялся смерти. Он говорил, что не умрет, даже если его тело истлеет, ведь он всегда будет жить в чьей-то памяти.

Швея медленно подняла голову, и хоть глаза ее припухли и покраснели, сама она улыбалась.

—Я надеюсь, что сейчас она переродилась и счастливо живет. В другой семье или другом мире — неважно. Но если вдруг она и правда будет жить лишь в памяти, я рада, что поделилась с вами. Ведь так она проживет еще дольше,— она посмотрела в небо, сощурив глаза от яркого света.

—Делите горе с другими, и его станет меньше,— кивнул Йозэль и поднялся на ноги, потянув за собой Суна.

—Прежде, чем вы уйдете,— тихо сказала Рахна.— Я кое-то вспомнила.

Йозэль повернулся к ней лицом, а Сун весь обратился в слух, готовясь запоминать любые детали.

—Обратитесь к ювелиру Овину. У него лавка как раз рядом с ярмарочной площадью. Не думаю, что камень остался у него, но он может помнить, кто его купил.

Лицо Йозэля вытянулось от удивления, а тело вздрогнуло. В следующий миг он низко поклонился, едва не столкнувшись с женщиной лбами.

—Благодарю вас! Вы даже не представляете, насколько неоценимую услугу оказали нам!

Женщина со слабой улыбкой склонила голову в ответ и вернулась к созерцанию струек дыма, своим видом давая понять, что юноши могут идти. Пару мгновений Йозэль потоптался на месте, будто не уверенный, что стоит оставлять ее одну, но в итоге, придерживаясь за руку Суна, двинулся на выход.

Они уже было покинули кладбище, когда Йозэль вдруг притормозил.

—День добрый, святой отец!— не поворачивая головы, поприветствовал он, оставив Суна в недоумении.

К ним действительно приближался отец Раэль, чем-то раздраженный и подавленный, но как Йозэль узнал об этом? Не Ксенон же ему помог с такой ерундой! Неужели, различил на слух?

Самого Раэля, похоже, это тоже немало удивило, ибо мужчина в ступоре застыл в шаге от них.

—Брат Зел? Что вы здесь делаете?

—Решаю некоторые вопросы,— уклончиво ответил Йозэль.— А вы, никак, благословлены оказываться в нужное время в нужном месте. Прошу вас, идите. Только,— он в миг посерьезнел,— осторожнее со словами. Она недавно успокоилась.

Сказав это, ответа он дожидаться не стал и тут же пошел вперед, простукивая дорогу перед собой посохом и утягивая следом ничего непонимающего Суна. Стоило им отойти на значительное расстояние, как загадочная маска Йозэля разбилась вдребезги. Парень заметно поник, будто только что принял очень тяжелое решение, но спрашивать Сун не стал. Сейчас нужно двигаться дальше.