Внук сотника - Евгений Красницкий Страница 59

– Я же упреждал!!!

«Все, пора завершать – все смотрят только на Кузьку»

– Але. Ап!

Мишка и Демка задним сальто соскочили на землю, Мишка снова поднял руку с кинжалом и проорал:

– Слава православному воинству!

– Слава!!! Ха-ха-ха! Ой, мамочка, лопну сейчас! Ой, не могу! Хо-хо-хо!

«Чего смеются-то? Ох, блин! Нарочно не придумаешь!»

Кузька снова влез на лавку и теперь растерянно оглядывался в поисках доски и поленца. Публика развлекалась по полной программе, вплоть до слез и падения на землю. Гогот заглушал безутешные рыдания кормщика где-то в задних рядах.

«Ну до чего удачно этот пьяница попался, натуральная „подсадка“. Где бы такого на остальные выступления найти? Этого, что ли, каждый раз поить?»

Наконец Немой, выскочив в круг, сгреб Кузьку вместе со скамьей и уволок в угол амбара. Мишка снова положил на лавку поленце, поперек него другое, сверху водрузил доску. Этот номер, кроме него, не научился делать никто, поэтому он сейчас выступал соло.

– Ставлю куну, что свалится! – раздался голос в толпе зрителей.

– Три, что устоит! – тут же донеслось в ответ.

– Пять, что свалится!

– Принимаю!

«Ого! Уже тотализатор!»

Мишка поймал баланс, закачался в двух плоскостях. В амбаре наступила мертвая тишина. Мишка поиграл на нервах у зрителей, взмахнув пару раз руками так, словно терял равновесие, и оба раз получил в награду дружное «Ах!» публики. В звенящей тишине откуда-то из заднего ряда отчетливо донесся трагический шепот кормщика:

– Ну все… покойник.

Мишка медленно вытащил из-за пояса кинжалы, сделал вид, что собирается жонглировать и снова теряет равновесие. На этот раз получилось плохо – чуть не упал на самом деле. Публика замерла, чей-то напряженный шепот прозвучал словно гром небесный:

– Полгривны, что свалится!

– А вот хрен тебе! Гривна, что устоит!

– Принимаю!

– И я принимаю!

«Правильно! Хрен вам, сейчас две гривны продуете! Бешеные деньги, блин. Почти полкило серебра. Мне половина положена, только вот с кого получить?»

Клинки замелькали в воздухе.

«Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи. Десять секунд, все, хватит!»

– Ап! Слава православному воинству!

– Слава!!! Слава!!! Молодец, парень! Давай еще! О-го-го!

«Да, господа, не испорчены вы еще шоу-бизнесом. Номер на уровне клубной самодеятельности – и такие овации. Шоуменом заделаться, что ли? Открыть цирк, ездить с гастролями… И сдохнуть под забором от сочетания чахотки с белой горячкой. Романтика, блин».

Мишка отбежал в угол, где Немой готовился к своему выходу.

– Андрей, работаешь с Демкой, а я пока попробую этого обалдуя в чувство привести.

Подхватив под мышки совершенно впавшего в апатию Кузьму, Мишка вытащил его на улицу и принялся тереть ему лицо снегом. Кузька не реагировал, тогда пришлось закатить ему пару затрещин.

– Ой, Минька…

Снова растирание снегом.

– Минька! Не надо, больно!

– Слышишь меня? – Мишка потряс Кузьму за плечи.

– Ты чего, озверел?

– Слышишь меня?

– Да слышу, слышу, всю морду…

– Встать!

– Да ладно тебе…

Подзатыльник.

– Ой, ты че…

– Встать! – Мишка уже не говорил, а рычал.

– Ну встал…

– Кувырок вперед! Быстро!!! Еще один! Еще! Кувырок назад!

– Ты чего, Минь… Да делаю уже!

– Еще! Встать на руки! Стоять! Стоять, я сказал!!! Теперь встал на мост! Поднялся! Пошел колесом! Еще! Еще! Очухался?

– Да все уже, Минь, все!

– Только попробуй мне еще раз дураком выставиться!

– Все, Миня, все, я больше не…

– А больше и не надо, хватит уже. Пошли работать.

В амбаре Немой как раз заканчивал демонстрировать искусство работы с кнутом. Демьян стоял раскинув руки крестом. Два небольших огарка свечи стояли у него на ладонях, третий – на голове. Немой трижды взмахнул кнутом: щелк, щелк, щелк – все три свечки погасли, Демка не вздрогнул, не моргнул.

Мишка подхватил приготовленное бревно толщиной с икру взрослого мужчины, рыкнул на Кузьку, чтобы тащил козлы, и побежал на середину круга. Уложил бревно на козлы, отбежал в сторону. Немой немного постоял, глядя на реквизит, потом начал со свистом раскручивать кнут в воздухе.

«Эх, сейчас бы барабанную дробь, как в настоящем цирке».

Щелк, хрясь! Бревно переломилось ровно посередине. Публика разразилась восторженными воплями, Немой победно поднял правую руку.

– Слава православному воинству! – заорал Мишка.

– Слава!!! А-а-а! О-го-го! – Публика орала, как на футболе.

«Интересно, а шкипер его выступление комментировал? Немой же мог его и в заднем ряду кнутом достать».

Мишка схватил Рыжуху под уздцы и побежал по кругу, потом лихо – на ходу – взлетел в седло.

«Ну этим тут никого не удивишь – всяких наездников видали, Рыжухе надо дать пару кругов, чтобы освоилась».

Немой вышел на середину «арены», громко щелкнул кнутом, Рыжуха наконец опознала знакомые тряпочки на веревке и пошла по кругу ровным неторопливым галопом.

Мишка сорвал с головы шапку и швырнул ее вперед и вверх, шапка опустилась на уровень вытянутой руки как раз в тот момент, когда Мишка оказался прямо под ней. Бросил еще раз, потом еще. На полный круг хватало трех бросков. Мишка сделал еще круг, потом к нему присоединились близнецы, шапки так и замелькали в воздухе. Потом все трое вытащили кинжалы и принялись жонглировать на скаку, но публика на жонглирование уже насмотрелась и осталась спокойна.

– Р-роська! Откуда лошади на ладье? Навоз языком вылизывать будешь! Р-роська! Я кому гово…

«Ну до чего же вовремя он каждый раз встревает! Кто его там затыкает-то? Блин, и посмотреть-то некогда».

Мишка снова оглушительно свистнул, возвращая внимание публики и раскинув руки, сделал вид, что падает с лошади, близнецы повторили его трюк, и некоторое время все трое свешивались с седел так, что доставали одной рукой до земли. В публике кто-то ойкнул, потом сам же над собой и засмеялся, смех поддержали.

– Але. Ап!