Внешняя угроза. Второй шанс - Алексей Фомичев Страница 59

О появлении в городе чужих людей Пашотой узнал от одного из многочисленных шестерок, подрабатывающего в баре Усатого. Этот бар Пашотой специально обходил стороной и своим людям велел туда не лезть. Заведение Усатого в городе считали «чистым», куда не заходила воровская братия. Потому и народу там бывало больше, чем в иных местах. Люди ценили тишину и уют, а также безопасность своих кошельков. Им и в голову не приходило, что благообразный хозяин бара в прошлом лихой налетчик. Бросивший рисковое занятие после тяжелого ранения, полученного на «шаге», когда брали инкассаторскую машину.

С лихим делом Усатый завязал, открыл бар и стал добропорядочным дельцом. Но прошлое не забыл. И снабжал Пашотоя интересными сведениями о посетителях, среди которых иногда попадались весьма денежные персоны.

Вот и в этот раз шустрый паренек прибежал на «зеленую хату» (аналог «малины») с весточкой от Усатого. Мол, объявились трое, одежда военная, торгуют грузовик, при себе имеют «желтую лепнину» (изделия из золота).

Самого Пашотоя в этот момент на хате не было, и его помощник Урмат послал двух парней проследить за незнакомцами. Так, на всякий случай. Решать за пахана Урмат не мог.

Прибывшему через час Пашотою помощник сказал так:

– Что за «армешники» (военные) приплыли – не знаю. Похоже, наемники. На нашем говорят чисто. Я так скумекал: если машину торгуют, значит «желтухи» много. Вот и послал «бегунков» (молодые бандиты, годные пока только для мелких поручений).

Пашотой покачал головой, покряхтел, обмозговывая новость, и кивнул. Помощник сделал верно.

– Пусть посмотрят. Как вернутся – ко мне. Решим, что делать.

Урмат перевел дух. Пахан ошибок не прощает и не любит, когда кто-то без него что-то решает. И если заподозрит измену или хуже того, попытку занять его место, – на нож поставит как пить дать. А рука у него тяжелая и глаз верный. Ткнет, и нет человека!

– Наших собрать? – спросил Урмат.

– Погодь пока. Подождем «бегунков».

Главарь вида не подавал, но сам был рад новости. Накрыть пришлых было бы хорошо. Тогда можно и пятки жиром смазывать на дорогу.

Город Пашотою надоел. Банду он держал давно. Работали удачно, склады брали, богатых клиентов трясли, при случае «коробки на колесах» (инкассаторские машины) потрошили. Как война началась, дела и вовсе пошли на лад. Но чем дальше, чем чаще Пашотой задумывался – сколько еще фарт душу греть будет?

Гражданская гвардия, конечно, в ногах путается, а у полиции руки стали коротки. Но и они прихватить лихих парней могут. А какая разница от кого схлопотать свинец – от «серого орла» (полицейский) или от пузатого недотепы? Да и горожане стали больно сторожкие. Все с оружием ходят и палят без разбору. Вон уже человек пять подстрелили по ошибке.

Сам Пашотой на дело теперь ходил нечасто, но каждый третий «шаг» был его. Иначе братва перестанет считать пахана в силе и найдет себе нового. Того же Урмата хотя бы. Он, вроде, из воли пахана не выходит, но себе на уме. А такие вдвойне опасны.

«Если эти пришлые и вправду при „желтухе“, можно напоследок хапнуть и отваливать. Добро из тайника забрать и на север, к монархистам. А от них куда глаза глядят. С „желтухой“ везде примут. Только с собой брать кого-то из молодых. А Урмата надо валить. Пока он меня не опередил. Слишком ловок стал и смышлен. Может, и догадывается, что я пятки жиром готов мазать. Только бы „желтухи“ у пришлых было достаточно. Рисковать зазря не стоит…»

Пашотой еще сомневался – заваривать дело или нет, когда на хату прибежал один из «бегунков». Запыхавшийся, с рассеченной губой и содранным до крови подбородком. Увидев пахана, стянул с головы кепку, отвесил неловкий поклон и торопливо выпалил:

– Пашотой, эти… пришлые… они это… говорить хотят…

– Что ты лепечешь? – нахмурился пахан. – Кто говорить хочет? С кем?

– Дык с тобой! Эти, за кем мы ходили.

– А ты что, разговаривал с ними?

– Ну да! – Парень опустил голову и шмыгнул носом. – Мы того… Когда они разделились, я за одним потопал, а Хаванчик за другими. Ну… этот меня и поймал. Дал по кумполу и все. Я думал, убьет, а он только связал и ушел. А потом вернулся с остальными. Вот они мне и сказали.

Пашотой мрачно смотрел на проколовшегося шкета, сдерживая желание влепить ему по лбу. Надо же, прошляпил ведомого и дал себя схватить!

– Ты это… сядь. И толком расскажи, о чем был разговор. Только подробно. И смотри – не ври. А то!..

Пацан испуганно посмотрел на кулак пахана и закивал. Он и так от страха потел, как каплун на жаровне. А чтоб соврать! Это верная смерть.

…Пришлые хотели встретиться с главарем и сторговать у него машину. Грузовик в хорошем состоянии, пара запасных колес, полный бак бензина, сто гакетов (литров) в канистрах и масло про запас. За все готовы дать хорошую цену. Но по товару. Если главаря это заинтересует, пусть приходит к трем часам в «Волкорду». С ним может быть только один. Если предложение не интересует, разойдутся бортами.

Пашотой долго молчал, обдумывая предложение. Вроде дело простое – продать машину. Но вот как ее «продать», чтобы и золото взять, и этих пришлых убрать? Они явно не дураки, раз в «Волкорду» зовут. Там и полиция близко, и патрули милиции ходят часто. Начни шуметь – враз налетят.

Можно послать их куда подальше, плюнуть на добычу. Но Пашотой мысленно уже считал золото своим. И упускать его не хотел.

– Где Хаванчик? – спросил он.

– Не знаю, – торопливо ответил «бегунок». – Наверное, его тоже взяли.

На молодого щенка пахану было наплевать. Но ловкость и умение пришлых его настораживали. Заметили слежку, спеленали «бегунков», а теперь ставят условия. Трое их? А может, больше? Нет, тут надо подумать, как добычу взять и целыми уйти. Сперва с места встречи, потом из города.

Пашотой увлекся мыслями и не сразу вспомнил, что в комнате еще сидит «бегунок».

– Иди. Скажи Урмату, пусть через полчасика зайдет.

Парень опять поклонился и выскочил из комнаты.

Через час план «шага» был готов. Насколько вообще может быть готов план при таком количестве неизвестных. Но Пашотой привык работать в подобных условиях и рассчитывал на удачу. В конце концов, это его город и людей у него в любом случае больше.

– Говорить с ними будешь ты, – сказал он Урмату. – Возьми с собой кого-нибудь. Я тоже буду в ресторане. Посмотрю со стороны на этих пришлых. Перед тем, как заключить сделку, выйди в сортир. Там и решим, как быть.

Урмат кивнул.

– Сделаем.

– Да уж, сделай… – хмыкнул Пашотой. – И глядите в оба!