Правила первокурсницы - Аня Сокол Страница 59

— Неужели? Так что же выходит, ты у нас праведница, а Астер вела настолько нечестивую жизнь, что демоны сочли ее достойной? Не знаю, завидовать или ужасаться. — Дженнет посмотрела на меня с насмешкой. — Глупость это, Оройе.

— Глупость — не глупость, но сами демоны в это верят, и не мне вам рассказывать какую силу имеет вера, взять хотя бы ваших жриц, именно вера дает им магическую силу.

— Врут все, — сокурсница повторила слова Хоторна, и я не могла не признать их правоту. Врут все, даже папенька, когда говорит, что маменька замечательно выглядит в шесть утра после бессонной ночи. Крадут все, каждый управляющий, даже жрица Грэ, как-то стащила из кладовой окорок и накормила детей шахтеров. Даже леди, когда видят оставленное без присмотра средство для чистки серебра… — Кто будет судить оступившихся? Демоны? Богини?

— Сам человек, — просто ответила Цецилия. — Только сам человек знает цену своему вранью или проступку, только он знает, какого наказания заслуживает. А демоны, как собаки, которые всегда чуют, человеческий страх, они тоже чуют, но вину. Они чувствуют в кого можно вселиться. Поверь, я слишком много видела таких за последние годы. Слышала, как они обсуждают, хорошее новое тело или нет. Они любят людей с магией. Иногда мне казалось, что они любят людей, куда больше, чем ваши богини.

Я ощущала, как ее прохладные пальцы касаются спины и едва сдерживала… смех. Странную радость, что появилась внутри вместе с болью. Радость и облегчение.

— И все равно, я в это не верю. О таком непременно бы узнали, — упрямо сказала сокурсница. И я ее понимала, знать, что вот так в любой момент можешь перестать быть собой, просто потому что накричал на торговку кислым молоком, очень тяжело.

— А об этом и узнали, — сказала я сквозь стиснутые зубы. Меня по-прежнему так и тянуло рассмеяться, хоть это и обернулось бы болью. — Та же Святая Гвенивер, к примеру. Она писала о том, что богини лишают своего благословения нечестивых людей и это делает их уязвимыми перед демонами, но ее объявили сумасшедшей.

— Ничего удивительного, — буркнула Дженнет. — Я бы тоже объявила. Ну раз Оройе у нас почти святая и слишком хороша для тварей разлома, то скажи мне Астер, что такого ужасного совершила ты?

— Не вышла замуж за того, кого выбрали для меня Девы, хотя и дала обет, — я все же натужно рассмеялась. Выглядело это наверняка странно, даже осматривающая меня Цецилия вздрогнула.

— И что в этом веселого? — нахмурилась герцогиня. — Особенно учитывая последствия, к которым это привело?

— Больше всего я боялась, что Девы накажут не меня. По моей просьбе они спасли отца и брата, подарили им жизнь. И когда я не выполнила обет, со страхом ждала, что они заберут этот дар назад. — Я с облегчением выдохнула. — Но они были милосердны. Они лишили меня своего благословения. Меня, а не их. Лучшая новость за сегодняшний день. Спасибо, — я посмотрела на сводчатый потолок вместо неба и повторила: — Спасибо.

— За такое не благодарят, — с неожиданной злостью сказала сокурсница и посмотрела на мой живот.

Я невольно проследила за ее взглядом. Желание смеяться тут же пропало. Осматривая спину, Цецилия приподняла нижнюю рубашку, оголив талию и часть живота, на котором теперь проступил четкий рисунок.

— Помогите встать, — попросила я.

— Но… — начала целительница.

— Все «но» потом, а сейчас помогите мне встать!

Больше целительница не спорила, протянула руки и помогла мне подняться, герцогиня продолжала смотреть, как я задрала рубашку, как провела дрожащими руками по «разрисованному» животу.

— Сзади тоже самое, от талии и ниже, — убито сказала степнячка.

Но я все равно собрала ткань юбки, едва не упав обратно. Голова кружилась, грудь болела, но я не смогла остановиться, пока не коснулась мокрого чулка, пока не отогнула край и не увидела тот же смертельный рисунок на бедре. Потом схватилась за вторую ногу, но… Он был и там. Смертельная метка ветряной коросты охватывала всю нижнюю половину моего тела.

— Осторожно, — проговорила целительница, подставляя мне руку. — У тебя сломано по меньшей мере два ребра и если мы их не зафиксируем, то одно из них непременно проткнет легкое, а это убьет тебя быстрее, чем короста.

— Добро пожаловать в клуб. — Дженнет отсалютовала мне рапирой.

— Занялась бы лучше делом, — попеняла ей молодая женщина и скомандовала уже мне: — А ты снимай нижнюю юбку.

— Зачем? — без всякого интереса спросила я.

— Затем, что она наименее сырая. А ты, — она снова посмотрела на герцогиню, — разрежь ее на лоскуты, мне нужно зафиксировать ребра. А после вернем корсет на место, но завяжем как можно слабее, это тоже удержит сломанные кости от сдвига, но не доломает их.

Странно, но ни одна из нас не стала возражать, мы просто выполнили ее распоряжения. Увидев рисунок на коже, я впала в какую-то странную прострацию. У осознания неминуемого конца много ступеней, но каждая из них вела к неутешительному финалу.

— Ну раз уж мы заговорили о замужестве, — произнесла Дженнет, передавая лоскуты, в которые превратилась моя нижняя юбка, целительнице, — рассказывай, Астер, как ты умудрилась выйти замуж на Муньера, если их род давно иссяк?

— Так тебя можно поздравить? Или мы фантазируем? — удивилась целительница, а я стиснула зубы, пока она перебинтовывала мне ребра.

— Эти фантазии до смешного просто подтвердить, и не нужно быть профессором. Астер рассказала про обет девам, которым нужно было непременно выдать нашу змею замуж за… — Она вопросительно посмотрела на меня.

— За Хоторна, — проговорила я и закусила губу, так туго легли повязки. Скрывать нашу помолвку уже не было никакого смысла, на фоне происходящего все это казалось почти детской чепухой.

— За Мэрдока? — кажется, герцогиня удивилась. — Если это он вдруг оказался последним Муньером, папенька волосы на голове рвать будет.

— Почему? — поинтересовалась Цецилия, начиная шнуровать корсет.

— Потому что он ко мне сватался, вернее не он сам, а его опекун. И даже просил включить в приданое Жемчужину Альвонов, представляешь? Нашу резиденцию в Запретном городе. Более бесполезное приобретение придумать сложно. Папеньке пришлось пригрозить охраной, некоторые не понимают слова «нет» и забывают, с кем разговаривают. — Она покачала головой. — Так это он? Мэрдок смог доказать свое родство по праву крови?

— Нет. Это не он. Доказал родство Крис Оуэн. — Я ухватилась за плечо целительницы. Надо сказать, после того, как она наложила повязку дышать стало чуть легче, во всяком случае, не так больно.

— Тиэрский барон? Вот это поворот.

— Он не с Тиэры, — скорее по привычке сказала я.

— Теперь уже, конечно нет. Девы, звучит настолько невероятно, что даже не верится. А когда ты успела выскочить за него замуж?

— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответила я. Правда, в этот момент в голове крутилось воспоминание, как Крис наматывал мне на палец ту ленточку. Глупость, конечно. Глупость — не глупость, а эту ленточку я зачем-то хранила.