Серебряный рыцарь - Галина Львовна Романова Страница 59

«Я тоже мертвец, – мрачно подумал он, – без нее я не живу. Когда она рядом, я чувствую этот мир. Почему? Не потому ли, что она – предназначенная? Что ее судьба – стать одной из Них, тех, про кого даже подумать страшно? Та, чье имя выкрикнул Покровитель прежде, чем исчезнуть?» Если это – действительно она, то многое становится понятно. Лишь в нее, в Жизнь, мог влюбиться живой мертвец.

Вспомнилось прошлое: Академия и его научные «бредни» о том, что Покровители не принадлежат к этому миру, что они пришли из какого-то другого пространства-времени. Кажется, на факультете теологии кто-то делал доклад с теоретическими выкладками, и это натолкнуло самого Фрозинтара на идею создания Портала в иные миры. Технология перемещения из одной точки пространства в другую уже была отработана, но он захотел пойти дальше. Ведь если правда то, что Покровители – жители другого измерения, значит, правдива и теория о множественности миров. Какие это открывало возможности, пока никто не задумывался. Главное – доказать, что параллельные миры существуют, что туда можно попасть. Эх, попадись ему сейчас его недавний противник, – вместо того, чтобы кидаться с кулаками, драур как следует расспросил бы его, что правда, а что ложь. Хотя и так понятно, что он оказался прав, а давно почившие ректоры и его судьи ошибались. Ведь один из его лаборантов, Казимир, прадед Карадора Шутника по отцовской линии, все-таки доделал установку. Даже сумел учесть все ошибки и открыл Портал в другое измерение. Правда, оттуда вырвалось жуткое чудовище, которое чуть всех не погубило, но, может быть, это случайность? Может, в других мирах есть разумная жизнь?

Привалившись к стене, Фрозинтар задумался. Все-таки он оставался ученым и не мог пройти мимо этого вопроса.

У нежити более чуткий слух, чем у живых. Он услышал, как одна песня сменила другую, но до него донеслись и другие звуки, почти неразличимые на фоне музыки – чьи-то осторожные шаги.

Она возникла на пороге погруженной в полумрак комнаты – белая тень с наброшенным на голову траурным покрывалом, которое почти целиком скрывало ее фигуру и сзади волочилось по полу наподобие шлейфа.

– Это ты?

– Как ты вошла? – Он выпрямился. В груди вдруг стало пусто и холодно – отвыкшее биться сердце рвалось на волю. «Жизнь… Она – моя жизнь».

– Через другие двери. Они не заметили. Мне только надо было улучить миг. Я нарочно заказала длинную балладу, чтобы успеть к тебе.

– Ты знала, что я здесь? – Драур покосился на двери. Изнутри все еще лились звуки музыки и нежный печальный голос певицы.

– Конечно. Ты сначала подошел к двери и уже хотел ее открыть, но передумал и остановился. О чем-то думал?

– Да. – Фрозинтар отошел на несколько шагов, чтобы в соседней комнате не было слышно голосов. Подумал немного, что бы такого сказать, и неожиданно произнес: – О Покровителях.

– Что? – Ее лицо как-то странно дрогнуло.

– А ты никогда не думала о них?

– Конечно, думала, – кивнула Фейнирель, помолчала и внезапно спросила: – Я могу быть с тобой откровенной?

Фрозинтар кивнул.

– Я часто думала о Покровителях, – бросив взгляд на дверь, за которой остались ее придворные дамы, промолвила молодая женщина. – Я пыталась понять, почему Они сделали этот мир таким. Почему все происходит именно так. Почему у меня такая судьба? Почему я отличаюсь от других? Я ведь не такая, как все!

Что ответить на это заявление, драур не знал и лишь кивнул.

– И ты тоже это знаешь. – Она коснулась его руки. – Но почему все так, а не иначе? Почему я не могу жить, как остальные? Почему не скорблю о смерти мужа? Почему меня лишь раздражает необходимость носить этот проклятый траур?

Она сорвала с головы покрывало и швырнула его на пол.

– Я хочу танцевать! – с надрывом воскликнула Фейнирель. – Впервые за долгое время я хочу жить – петь и веселиться, а должна сидеть и изображать скорбь, внимая печальным балладам о любви и разлуке.

Опасаясь, что ее голос услышат из соседней комнаты, Фрозинтар обнял женщину и прижал к себе. Она уткнулась лицом в его грудь, вцепилась в колет обеими руками.

– Я хочу быть с тобой, – пробормотала она, – хочу родить тебе ребенка. Я ждала тебя столько лет и теперь не могу отпустить.

– Да я вроде никуда не еду, – попытался возразить он.

– Мы расстанемся, – вдруг произнесла Фейнирель.

– Что?

– Я знаю. – Она прерывисто вздохнула. – Я всегда была одна. Все, кого я полюблю, уходят от меня рано или поздно. Я всю жизнь была одна и одной останусь.

– Есть твой брат. Он всегда рядом.

– Рядом. Но мы не вместе…

– Есть я.

Фрозинтар с трудом заставил себя произнести эти слова – он понимал, что обратной дороги нет. Сколько раз ему уже приходилось терять тех, кто был ему дорог! Друзья по Академии, которые мигом отвернулись от осужденного преступника. Жена, с которой его разлучили. Потом Седона и весть о том, что его родины больше нет, что Мраморного Острова не существует. Если он рискнет и впустит в свою душу кого-то еще, хватит ли у него душевных сил снова пережить потерю? А ведь Фейнирель предназначенная! Она не принадлежит этому миру и рано или поздно должна из него уйти. А он? Останется один? Опять? Он – нежить. Он бессмертен и должен пережить не только тех, кто сейчас его окружает, но их детей, внуков, правнуков…

Но сияющие надеждой глаза встретились с его глазами, и он понял, что пропал. Что все уже свершилось. И осталось лишь обнять эту женщину и прижаться губами к ее зовущему приоткрытому рту.

«Зато со мною будет она – моя возлюбленная Жизнь!»

Надо было спать, но сон все никак не шел. Льор лежал, вытянувшись, на постели, сжав кулаки и стиснув зубы, словно готовился терпеть боль. Юноше было страшно. Он и зубы-то сжимал для того, чтобы они поменьше стучали. Все лишние мысли и чувства были запрятаны как можно глубже – технике мысленного самоконтроля его научить худо-бедно успели. Другое дело, что от страха никак не удавалось избавиться, он просто обосновался в сердце, лишая юного эльфа остатков мужества. А что, если ничего не получится? Что с ним будет? С его ногами? Сможет ли он когда-нибудь танцевать и тем более вообще ходить? Многие науки единственному на данный момент адепту Ша-Ветра приходилось постигать самостоятельно, но он был уверен, что служить Ветру, не имея возможности передвигаться, нельзя. Что ему тогда делать?

«Успокойся! – сказал он себе. – Все должно быть хорошо. Не может быть наоборот. Надо настроить себя на удачу. Надо просто верить и знать!»

Ее присутствие он почувствовал за долю секунды до того, как мысленный голос ворвался в сознание:

Маленький раб!

Она пришла! Льор оцепенел. Как бы подать знак…

Что за знак? Ты кого-то ждешь?

Юноша похолодел. «Госпожа» обо всем догадалась. Или еще нет?