Сказаниада - Петр Ингвин Страница 59

— Что будем делать теперь? — спросил Егорий.

Он по-прежнему тупо смотрел в одну точку где-то на горизонте. Кажется, у него плохое настроение. Все же в этой деревне кто-то был ему близок.

— Сейчас ждем новых вестей от связного, — сказал Борис. — Ждем до завтра, не больше, иначе будет поздно. После взятия Двои войско распущено, но едва слухи о нападении распространится, сразу соберется народное ополчение и, думаю, уже послезавтра вышвырнет нас обратно.

— А Кощеевы гридни?

Борис фыркнул:

— Им только с бабами воевать. Привыкли ходить толпой и драться с крестьянами-неплательщиками; выйти против профессиональных убийц — кишка тонка. Разбегутся при первой возможности. Наш враг — именно ополчение.

Небо побагровело, наступала ночь перед решающим днем. На берегу варяги готовили пир: полыхал огромный костер, над ним водружали на вертеле бычью тушу, на доспехах и заросших лицах метались блики огня. Потянуло запахом жареного мяса.

— Пойдем, — Борис по-дружески толкнул Егория в плечо и собрался спрыгнуть на берег.

— Не хочу.

— Обидишь варягов, а они наши союзники. Нравятся или не нравятся — улыбайся и делай, что говорят. Считай это приказом. Пошли.

— Нет.

Взбурлил гнев, но Борис подавил его. Не хочет — и шут с ним. Может, у него живот болит. Или в море укачало и теперь мутит. Кстати, вот и настоящая причина, почему витязь смурной сидит и есть не хочет, а вовсе не досужие мысли о грустном.

— Тогда отоспись перед завтрашней битвой.

Борис нашел взглядом медвежью фигуру Сигурда и направился туда.

Пировать с варягами было странно: вокруг гудели, гоготали, хлопали друг друга по спинам, по кругу ходили быстро пустевшие чарки — вроде бы все как обычно, но когда не понимаешь ни слова…

Нет, два слова ни с чем не спутать. Вал Галы и число один, произносимое с неправильным ударением. И все. Маловато для взаимопонимания. И все же Борис старался влиться и ничем не отличаться. Так же, хлебая, обливался похожим на пиво жутким пойлом, что приготовлялось без хмеля, вытирал об одежду масляные руки, вместе со всеми хохотал над непонятными словами и упивался вусмерть. И лица вокруг становились добрыми, а речь — осмысленной. К тому времени, когда черпаки скребли по дну бочек, Борис понял, что всю жизнь был в душе варягом. А теперь стал им — снаружи и внутри. И опухшие лица, еще видимые сквозь улетающие во тьму искры, стали родными-родными…

* * *

Утро застало его на берегу, лежавшего лицом в гальку. Голова раскалывалась. По спине, видимо, кто-то ходил всю ночь. И не только по спине.

Так же чувствовало себя большинство варягов, что не помешало им занять места на кораблях и взяться за весла. Настал день решающей битвы.

Сообщение от Дуремара не пришло. Что-то случилось. Раскрыли? Или сбежал. Время горячее, умирать за чужую победу неохота никому.

Можно обойтись без советов. Взять Гевал. Сжечь его, стереть с лица земли. Поступить, как сделали с родной Двоей, но еще страшнее, чтобы камня на камне не осталось. И солью посыпать, чтобы даже трава не росла. Это будет уроком. Добрый правитель — слабый правитель, такого народ любит, но не уважает, и тем более его не воспринимают всерьез противники. Народ хорошо живет лишь при жестоком правителе, который может защитить. Даже ребенку известно: кто не хочет кормить своего дракона, вынужден кормить голодную свору чужих.

Драккар Сигурда отправился к Гевалу в одиночку, остальной флот выдвинется через два часа. План прост: вместе с уже прибывшими двумя кораблями захватить и удерживать ворота.

В Гевале еще не знали о нашествии. На пристани кипела работа, дымили котлы и мыльни, торговцы ждали покупателей, моряки — заказчиков. Драккары варягов стояли вытащенными на берег рядом с другими кораблями, их команды под видом купцов находились в городе за стеной.

Борис объяснил задачу Егория:

— Пойдешь с варягами. Местные тебя знают, скажешь, что прибыли за провизией и новыми веслами. Нужно встать в воротах и любой ценой продержаться, пока не подойдут главные силы. Ворота можно сжечь, только не отдать врагу. Вспомни обо всем, что плохого сделал Кощей тебе и твоим близким, вспомни невинно убиенных и несправедливо замученных — это поможет не дрогнуть, когда припечет.

— Кощей далеко, а здесь — обычные люди, как в той деревне, — хмуро выдал Егорий.

Беспросветная глупость товарища возмутила до глубины души. Как в его годы можно быть таким наивным?!

— Каждый из них, — Борис указал на копошившийся на пристани торговый и рабочий люд, — маленький Кощей. Их дети — будущие Кощеи. Но. Хороший Кощей — мертвый Кощей. Пока не усвоишь это простое правило, не поймешь единственного способа победить честно.

— Честно?!

— А кто возразит, кто оспорит отвагу, доблесть и милосердие твоей победы? Все будет так, как расскажет победитель. Иди. Варяги тебе помогут, твое появление на пристани будет для них сигналом.

С понуро опущенными плечами витязь поплелся через пристань, прошел весь порт, где многие узнавали его и благодарно кланялись, затем поднялся по дощатым мосткам, что вели к городским воротам. За открытыми створками виднелись бревенчатые дома, торговые лавки, деревянные настилы вдоль узких улочек…

А дальше случилось невероятное. Борис невообразимо ошибся в Егории. Точнее, ошиблась Кася. Не нужно было ей верить. Егорий напал на викингов, с которыми вошел в ворота, и поднял тревогу. Хорошо, что обшитые железом деревянные створки успели облить маслом и поджечь. Горожане схватились за оружие, и в воротах полегло много народу с обеих сторон. Теперь варяги ворчали, что семьям погибших в воротах придется тоже отдать долю. Убитые знали, на что шли — отдали жизнь, чтобы родичи не остались нищими. Жаль, что так не было принято в войске Двои, иначе ход войны мог пойти по-другому.

Впрочем, складывалось впечатление, что варяги вообще не боялись умирать. Когда шли на смерть, просто кивали друг другу, как бы временно прощаясь: «До встречи на пастбищах за валом Галы».

По окончании бойни раненого Егория бросили в отдельно стоявший склад на отшибе. Завтра предателя показательно казнят, ему сделают кровавого орла — разрубят ребра и вырвут легкие. Сам виноват.

Гевал пылал, чадил, кричал и плакал. Кто же строит крепость и дворцы из дерева? Борис отвернулся.

На берегу довольные варяги грузили трофеи. Несколько тихоходных грузовых кнорров уже отправились к конунгу с первой добычей. И это только начало, Кощей заплатит за мир намного больше.

Сейчас Борису не давала покоя загадка богов.

«Где нашу власть не перебьет более сильная, мы будем с тобой».

«Олинпикские боги сильнее?!»

«Все боги равны».

«Кто же тогда сильнее всемогущих богов?»

«Никто».