Наместник - Виталий Останин Страница 58

– Случись шторм – и меня утопит?

– Или штиль, и ты застрянешь в этих водах навсегда. Или тебя сожрут чудовища, обитающие в глубине. – Ирина Олеговна покачала головой. – Пойми, с твоим уровнем подготовки, пусть даже с учетом твоего везения, ты просто не способен к самостоятельной работе.

– Но я же…

– Игорь, не спорь! – Нотки моей матери в ее голосе. – Можно пару-тройку раз выйти в плавание и вернуться домой невредимым! Море спокойно, ветер попутный, солнышко светит. Но это совсем не значит, что шторма не будет в твой четвертый выход! А ты даже не знаешь, какой парус поднимать, а какой опускать, чтобы тебя не перевернуло.

Интересные у нее сравнения, у жительницы равнинного княжества, не имеющего выхода к морю. Явно не ее, скорее слова одного из ее детских наставников.

– Я понял. Но с вашей помощью можно?

– Я не уверена. Ты прошел инициацию, и может статься, я не смогу тебя удержать. Как не смогла удержаться сама!

О чем это она? Не с этим ли связана ее «сломанность»? При всех она ничего не говорила, да это и понятно – кто же будет душу при посторонних открывать.

– Вы поэтому?..

– Да. – И она надолго замолчала.

Что тут скажешь. Мне жаль. Правда жаль, хотя вслух я такого не скажу никогда и ни при каких обстоятельствах. Сестра князя не тот человек, которого можно пожалеть безнаказанно. Но мне-то что делать? Этот вопрос я и озвучил.

– Каждый пророк должен обрести свой столп опоры. – Голос «мамы» стал тихим и печальным. – И у каждого пророка он свой.

– Столп опоры?

– Якорь. Маяк. Что-то, за что ты сможешь держаться там. Чтобы вернуться сюда.

– Это предмет?

– Может быть. У одного моего наставника был ворон. Он всегда сидел у него на плече, и его когти связывали человека с вещным миром. У другого – пара игральных костей, которые он крутил в руке, когда погружался.

– А у вас?

И вновь молчание. Настолько затянувшееся, что я уже решил, что ответа на свой вопрос не получу. Ладно, я по крайней мере попытался. Будем искать другой способ. Свет прямо клином на ней сошелся, пифии недоделанной!

– У меня не было ничего. – Она произнесла это совсем тихо. – Ничего. Я ничего особенно не любила, ни к чему не стремилась. Мной управлял только долг. Я должна была стать пифией – так нужно было семье. Но хотела ли я этого сама? Нет, наверное.

Подняла на меня глаза – сухие, хотя тону больше бы подошли красные и заплаканные. Но это же Снежная королева!

– Дар – это страсть, запомни это. Это желания, потребности, стремления! Это эмоции, наконец! Рассудок хорош, но работает с даром не он. Я поняла это поздно.

И поэтому не прошла инициацию? Сломалась и осталась без дара? Никого особенно сильно не любила, ничего страстно не желала? Поэтому ты читаешь о чужой «Страсти в песках»? Потому что своей не имеешь?

В конечном итоге технике она меня научила. Ничего сложного, оказалось, как она и говорила. По сути – да, медитация. Или молитва. Очищаешь сознание, избавляешься от всех лишних мыслей и потихоньку погружаешься. Самостоятельно у меня уже раза с пятого получилось. А вот вести меня в информационном поле Ирина Олеговна и правда больше не могла. Едва я входил в пространство, полное чуть заметно подрагивающих нитей, как терял с ней всяческую связь. И тут же выныривал – задача-то пока стояла научиться входу.

Кстати, забавно, но гимн Советского Союза работал и здесь. Только я его не пел, а лишь вспоминал или… как бы правильнее сказать? Представлял его! Вот так, наверное.

Часа два потренировавшись, я вновь отправился к себе. Хотел сперва направиться в кухню и поесть чего-нибудь, но решил, что разрешение от сомнений важнее полного желудка. Разулся, сел на пол, прислонившись спиной к кровати, и прикрыл глаза. Все эти разговоры про шторма и штили с чудовищами меня особенно не напугали – я был полон решимости войти в инфополе и получить интересующие меня ответы. Страсть? О да! У меня была страсть! Я хотел, страстно желал этого – перестать быть щепкой, которую швыряет из стороны в сторону в мутном потоке событий!

Освободившись от мыслей, я провалился в ковер. И сразу же стал искать нить Чжу Юаня. Информационное поле не спешило помогать и подсвечивать ее, как сделало в первый раз. Зато – это чувствовалось – наблюдало. Сотнями тысяч глаз. Жутковатое ощущение.

Первая наугад тронутая нить принадлежала моему денщику, Василию. Первый же образ за долю секунды показал мне его беседу с князем, затем сменился на спарринг парня с каким-то латиносом, следом… Потом образы замелькали с такой скоростью, что разглядеть что-то конкретное не получалось. Более того, мельтешащие картинки вдруг стали сворачиваться в воронку, которая совершенно недвусмысленно стала затягивать меня в себя! Не придумав ничего лучше, я скастовал «союз нерушимых», и меня пробкой выбросило из видения.

– Вот это поворот! – выдохнул я. Грудь ходила ходуном, а сердце скакало как сумасшедшее. Будто я только что пару кварталов на пределе скорости пробежал.

Поле решило меня поглотить? С чего вдруг такая немилость? Из-за того, что я инициацию прошел? И что теперь? Пока своего столпа опоры не найду, мне туда путь заказан? А искать его как?

«Пробовать!» – рявкнул я на себя.

Ну да, спасибо тебе, мой решительный и не ведающий сомнений злой брат-близнец! Куда бы я без своего подсознания! Но мысль не такая уж глупая. В конце концов, «и опыт, сын ошибок трудных». Не попробуем – не узнаем! Если что, пути отхода мной изучены, ха!

Восстановив дыхание и освободив разум от сомнений – с каждым разом мне удавалось сделать это все легче, – я вошел в поле. Нити, нити, нити. Вот моя – ее я уже наловчился определять. Пересеченная множеством разноцветных линий, поди разберись! Кто нас интересует? Чжу Юань. Забавный толстячок и прекрасный актер, чья нить должна быть совсем рядом с моей. Эта? Желтый – императорский цвет. Ну-ка!

А фиг вам, называется! Тедань! Щуплый подросток, лицо которого еще не застыло в обычной для него каменной невозмутимости. Нижняя губа прикушена в напряжении – мальчишка держит между ладонями шар с мечущимися внутри черными молниями. Меж бровей стекает капля пота.

И сразу – воронка! Лица Теданя, молодые и старые, слились в водоворот, втягивающий меня внутрь. Гимн – и я вновь на полу своей комнаты.

Какая-то, вы меня простите, хрень получается! Я не могу посмотреть нити своих знакомых или вообще доступа к полю не имею? Будем поэтапно исключать версии. Попробуем плохо знакомых людей. Например, того дэбера из дружины князя.

На шестой попытке я сломался. Мокрый, как кот, попавший под дождь, с заходящимся сердцем, я лежал на полу комнаты, вцепившись дрожащей рукой в ножку кровати, и тихо, едва слышно матерился. Да что же за несправедливость такая! Только поверил, что круче меня только горы, и на тебе! Никакого прогресса! Один, максимум два образа из выбранной нити – и меня затягивает в воронку. Последняя попытка и вовсе едва не кончилась утоплением, даже на гимне я едва вырвался из кружащих вокруг меня лиц благовещенского целителя.