Азиль - Анна Семироль Страница 58

— Угу, — кивает девушка. — Жиль, идём.

Им позволяют уйти беспрепятственно, один из мужиков даже услужливо открывает перед ними дверь. На пороге Акеми вдруг останавливается.

— Т-ты чего? — удивляется Жиль. — Идём же…

— Рене. Его зовут Рене, — бормочет девушка. Она оборачивается и кричит: — Рене Клермон?

Парень манерно раскидывает руки, кланяется.

— Давай-ка обратно, Жиль, — шепчет Акеми на ухо мальчишке. — Это тот человек, которого нам велела разыскать Сорси.

Жиль смотрит на неё исподлобья, качает головой.

— Н-не стоит. Хреновый это человек, в-вот так вот.

— А куда нам возвращаться, подумай, — еле слышно говорит она. И идёт туда, где, прислонившись спиной к ящику, стоит и ждёт Рене.

— Ну что, я в тебе не ошибся, — радостно восклицает тот. — Предлагаю пройти в более уютное место и пообщаться. А уж как тебе поступать дальше, решишь сама.

Акеми кивает, неловко жмёт протянутую ей руку — и оглядывается через плечо, услышав отчаянный вопль:

— Дура! — и гулкое эхо быстро удаляющихся по тоннелю шагов.

— Он подросток, я сам таким был, — понимающе комментирует Рене. — Остынет. Ну, идём?

— Идём, — отвечает девушка. И неожиданно для себя улыбается.

Всё-таки зря она его ударила. Ладно бы подзатыльник или шлепка по заднице, но не с размаху же, так, что мальчишка отлетел, держась за щеку, и стремглав унёсся куда-то. И отбитая ладонь потом гудела.

Акеми злилась всю ночь. Что ему до того, с кем она ушла и почему не рассказывает подробностей? Какая разница, почему у неё вид такой довольный… Может, его с собой везде теперь таскать? Чего он вообще о себе возомнил?

— Ты мне не парень! — рявкнула тогда Акеми. — Я тебе ничем не обязана, поэтому заткнись и не лезь не в своё дело!

Жиль после этих слов побледнел так, что ярко-красным проступили все шрамы на левой стороне лица.

— Зн-наешь, если б-бы т-тебя вч-чера от-трахали те двое, мне не б-было бы т-так противно, как…

Тогда-то она его и ударила. И вот уже пять дней Жиль не появляется дома. Акеми сперва не придавала этому значения, но потом начала волноваться. Нет, ночевать одна она больше не боялась: судя по всему, Рене действительно распорядился её не трогать, и обитатели Подмирья перестали к ней соваться. Но вот то, что её юный приятель неизвестно где пропадает, волновало её куда сильнее. Он же тут совсем один, кроме неё, нет у него никого. И да — Акеми мучила совесть. Нельзя было с ним так, ох, нельзя.

В очередной раз возвратившись с работы и найдя их с Жилем обитель пустой, Акеми не выдерживает и идёт к соседям.

— Люсьен, доброго вечера. Вы Жиля не видели? — спрашивает она здоровяка, стараясь дышать ртом.

— Я что — нянька ему? — фыркает тот, но, наткнувшись на умоляющий взгляд Акеми, оттаивает: — Вроде мелькал вчера на погрузке.

— Пожалуйста, если увидите его, передайте, что я беспокоюсь. И жду его.

Она вежливо кланяется и уходит. Собирает грязное бельё, наволочку с подушки, потрёпанное полотенце и несёт стирать к подземной реке. Тихонечко спускается по вырубленным в стене ступеням в узкий лаз на нижележащий уровень, долго стоит у двери, прислушиваясь, прежде чем выйти в тоннель. Осторожность нужна каждую минуту. Особенно после того, как заканчивается рабочий день и люди расходятся по домам, покидая подземные цеха и ангары. У сторожей любой человек, встреченный в неурочный час, мигом вызовет подозрение. Бояться нечего, только когда ты в своём подземном селении, скрытом где-то в стороне от цехов между уровнями. И то вошло уже в привычку разговаривать вполголоса, постоянно прислушиваясь к звукам, доносящимся из-за стены склада.

Акеми бесшумно проходит до нужного поворота, толкает тяжёлую дверь и оказывается на металлическом балкончике над чёрной гладью реки. Отсюда можно спустить на тросе канистру и набрать воды для стирки, но девушке надо помыться, и она спускается по винтовой лестнице вниз. Осторожно ступая, Акеми проходит по наклонному бетонному жёлобу, озирается, прислушивается: точно ли она здесь одна? Быстро скидывает кимоно, майку и короткие штаны и с наслаждением заходит в прохладную воду. Ныряет, проплывает несколько метров, возвращается обратно. Течение здесь слабое, но кто знает, что водится в этой реке. Жиль как-то приволок отсюда жутковатого вида рыбину: слепую, зубастую, с шипастыми плавниками. И очень вкусную. Суп из неё получился наваристым, сладковатым.

«Вот вцепится в мягкое место такая тварюка — и что ты будешь делать?» — с опаской думает Акеми, стоя на берегу и натирая мокрые волосы брусочком мыла. И тут же эту мысль сменяет другая, куда более любопытная: — «А как Жилю удалось поймать ту рыбину? На что, интересно?»

Она черпает воды тазом, опускается на колени, тщательно смывает с волос мыло. Вытирает насухо покрытую мурашками кожу, треплет полотенцем остриженные выше плеч волосы. Теперь надо быстро выстирать вещи — и можно возвращаться.

Когда она полощет бельё в реке, то краем глаза замечает движение на балконе. Акеми быстро оборачивается, но никого не видит.

— Жиль? — зовёт она в надежде.

Тишина. Лишь выше по течению раздаётся слабый всплеск. Рыба. Всего лишь рыба. Акеми нагибается, чтобы сложить выстиранное тряпьё в таз, и получает по спине маленьким камешком.

— Жиль! — восклицает она уверенно и оборачивается. И улыбка застывает на её лице нелепой гримасой.

В нескольких шагах от девушки на бетонной плите сидит Рене Клермон.

— Привет. Это всего лишь я, — миролюбиво машет рукой тот.

— Ты откуда взялся? — настороженно интересуется Акеми.

— Оттуда.

Там, куда указывает Рене, нет ничего, кроме бетонной стены.

— Думаешь, я глупая? — прищуривается Акеми. — Или ты призрак, который…

— Ага. Ходит сквозь стены.

Рене встаёт, отряхивает джинсы и забирает у Акеми таз с бельём. Замечает её недоверчивый взгляд, улыбается белозубо:

— Когда мы расставались прошлый раз, ты так не смотрела. Ну ладно, это была обычная уличная магия. Идём.

Подойдя к стене, Рене толкает её ладонью, и на глазах у изумлённой Акеми часть бетонной конструкции бесшумно отъезжает вбок, открывая проход.

— Рама с маскировочной тканью. Сверху — тонкий слой бетона, на ощупь не отличить. В толще стены автоматические двери, но сейчас они все открыты. Последние лет пять — точно, — поясняет Рене. — Прошу, мадемуазель.

Акеми следует за ним, касаясь рукой стены в темноте. «Ничего удивительного. Он же сказал, что работает инженером и знает весь подземный Азиль, как свои пять пальцев. Значит, может вывести отсюда Жиля. Только где его теперь искать?»

— Рене, — окликает она.

Тот останавливается так резко, что Акеми налетает на него. Утыкается лбом в плечо — и спешит отпрянуть, унося с собой тонкий пряный запах с ноткой чего-то сладкого.