Шаг в небо - Сергей Слюсаренко Страница 58

Я сделал глупость. Я ведь запер балкон перед тем, как выйти из дому в субботу. Даже не удосужился посмотреть, вдруг Надя там. Хотя она что, сутки на холодном балконе сидела? Но ведь свет в ее комнате так и горел утром. Как же я смогу открыть балкон, если я умер? А если я умер, то почему я думаю? А если я не умер, то должна голова болеть. Я прекрасно помню, как меня шарахнули. Интересно, когда это было? Вчера, только что или уже тысячу лет назад? А ведь я лежу с открытыми глазами. И ничего не вижу. Совершенная темнота. И у меня есть тело. Вот пошевелил рукой, ногой. Могу нос потрогать. Это уже лучше. Я, наверное, жив, только как-то неправильно. Я даже могу встать. И потрогать затылок. Там нет никакой шишки или ссадины. Как будто я не падал носом в листок с инеем. Какой иней! Это же в давнем сне было! Мои не совсем адекватные мысли оборвал свет. Сначала было просто ощущение того, что исчезла темнота. Потом все явственней и явственней я стал различать обстановку вокруг. Как будто я сидел в темном кинозале на премьере фильма для слепых. И вот он кончился, и включают свет. Медленно-медленно, невозможно заметить изменение яркости, только почувствовать. И уже почти понятно, где я. Уже можно оценить помещение, в котором я находился. Абсолютно круглая комната и посреди этой комнаты я. Лежу на каком-то возвышении. Похожем на обычный матрас на ножках. Мягкий.

Легкий неуловимый звук, словно кто-то моргнул огромным глазом, заставил меня резко оглянуться. Да, и вправду похоже на глаз. На круглой стене как будто великан раскрыл веки размером метра в два. Это, наверное, у них так двери работают. В дверь спокойно, без суеты и важности вошел сент.

– Доброй утро, молодой человек! – сент приветливо улыбнулся мне. – Вижу, что вы уже выспались и неплохо себя чувствуете!

– А перед сном вы всегда так колыбельную песенку поете? – не очень вежливо спросил я.

– Извините, я не понял о чем вы? – сент все также улыбался, но слегка склонил набок голову, так, иронично-удивленно.

– Ну, вчера, или когда там это было, – я старался говорить как можно более сухо, – по голове меня шарахнули. Я бы не назвал мое забытье сном.

– Что вы, что вы! Никто вас не бил. Это так, лучевой парализатор, – лицо сента приняло сочувственно извиняющееся выражение. – Мы же не могли допустить, чтобы вы устроили драку, и она нанесла кому-либо вред. И совсем это не забытье. Парализатор вас отключил на несколько секунд. Потом мы вам снотворного дали. Мы хотели избежать каких-либо негативных эмоций. Вы были так возбуждены, я бы даже сказал, немотивированно агрессивны. Это было по вам видно. Вы так решительно свой велосипед отставили. Точно подраться хотели. И пистолет этот. Ну, зачем он вам? А мы хотели с вами поговорить просто, по-дружески. А если бы вы драться начали, то трудно было бы потом говорить спокойно.

– Вы думаете, я могу считать вас друзьями? – Он что, считает, что я идиот и поддамся на такую хитрость?

– Нет, конечно, мы не настолько наивны, но я уверен, мы подружимся! Вы ведь представить не можете степень нашей симпатии к вам – вы первый из землян, кто находится в модуле малой защиты. – Сент хранил улыбку.

– Где я нахожусь? – я спросил, хотя прекрасно понимал, что сент просто пытается разговорить меня.

– Вы это называете бункерами. Те самые черные обтекаемые сооружения, где мы живем. Да кстати, неудобно как-то, – сент протянул мне ладонь, – меня зовут Михаил.

Я машинально пожал руку и вяло ответил:

– Андрей.

– Очень приятно. Нет, вы не думайте, что я имя свое изменил, чтобы вам легче было произносить. Мое имя действительно Михаил. Именно в честь того самого архангела. У нас с вами эпос общий! Только оно произносится в оригинале непривычно, так что лучше называйте меня так.

– Вы что, имеете отношение к Земле? – я не сдержал удивления. – Нет, я не то хотел сказать, какое отношение вы имеете к нашей религии?

– Все во вселенной едино. Но не стоит спешить, постепенно я вам расскажу… Вы не хотите позавтракать?

– А сейчас утро? – я так спросил, потому, что есть хотелось на целый обед. И объявлять голодовку не собирался. Чего ради?

– Вы правы, утро, – кивнул Михаил. – Простое земное зимнее утро. Посмотрите, какая красота.

Сент достал из кармана маленький пульт (я ещё подумал, ну прямо «Стар Трек» какой-то) и нажал одну из кнопочек. Часть стены напротив входа стала прозрачной. Там был лес, и шел большими хлопьями снег. Все кругом было безупречно белое. И на опушке сидел заяц. И пялился на меня. Сволочь такая.

– Вот, Андрей, возьмите, – сент протянул мне этот самый пульт. – Он управляет всем – входом, температурой воздуха, окнами. Ну, в общем, вы разберетесь сами. Давите на кнопки и все.

– И выход из бункера тоже этим управляется? – я глянул прямо в глаза Михаила.

– Да конечно. Если вы будете находиться у выходного шлюза, просто нажмите вот эту. – Сент показал мне на клавишу зеленого цвета.

– А где этот шлюз? – не унимался я.

– Да куда вы так торопитесь? Все узнаете в свое время. Давайте позавтракаете, и мы пройдемся по всему модулю.

– Хорошо, только скажите, почему вы называете бункер модулем МАЛОЙ защиты? – он, как мне кажется, вообще ничем не пробиваем.

– О, вы уже проявляете к нам интерес, – Михаил дал знать, что обрадовался. – Это залог того, что в дальнейшем наши отношения сложатся хорошо. Каждая наша группа экспансии состоит из основного модуля высшей защиты. Вы их в своих фанатических книжках называете чаще всего звездолетами. Это максимальной степени снаряженный средствами обороны и умиротворения аппарат. Обычно он базируется на орбите осваиваемой планеты, только по ту сторону от центра системы. Это место у вас называется третьей точкой Лагранжа. Гравитационный перекос мы компенсируем. Все – таки масса нашей базы немалая. Потом идут орбитальные матки. Мы отправляем их на стационарную, в вашем случае геостационарную, орбиту. Их обычно достаточно несколько штук для полного решения задачи. Потом идут десантные крейсеры атмосферного базирования, а они в свою очередь высаживают штурмовые боты, это боевые машины, и вот такие модули – места мирного обитания.