Древнее китайское проклятие - Сергей Мусаниф Страница 58

Серега

-Ну, ты орел, – сказал я Колобку, падая на траву. – Хотя на мгновение я в тебе засомневался.

– Это было временное помутнение рассудка, – ответил Колобок. – Прошу прощения.

– Да ничего. Главное, Кащея мы уделали. Как ты его в бок, а?

– Ты тоже был неплох, – признал Колобок.

– Как думаешь, Гэндальф Василису спас?

– Думаю, что спас.

– А почему ты так думаешь?

– Так вон они идут.

Я приподнялся и махнул Гэндальфу рукой. Он замахал посохом в ответ и ускорил шаг.

Надо сказать, основная цель нашей экспедиции на меня особого впечатления не произвела. В смысле – Василиса.

Нет, смазливая девчонка, кто бы спорил, но в моем мире да при должном использовании косметики таких девчонок примерно девять на дюжину. Может, у них тут с женщинами совсем плохо. В общем, может, она и Прекрасная, но далеко не Елена.

Гэндальф рассказал, что посланная за Василисой спасательная группа вернулась с добычей примерно в то время, когда мы с Кащеем занимались прыжками в окно. Гэндальф бросился на них, аки лев, разметал врагов и Василису спас. Попутно отбил у них свой посох и мой пистолет. Точнее, пистолет Бориса. Даже пару запасных обойм прихватил.

Мы поделились с ними своей частью истории, причем Колобок просто лучился от гордости. Василиса пообещала ему, что его роль в ее спасении и убийстве Кащея никогда не будет забыта, сказала, что щедро вознаградит всех участников экспедиции по возвращении домой и, вообще, все теперь будет хорошо.

Осталось только домой вернуться.

И тут возникли проблемы.

Проблемы были обнаружены нами на средине второго дневного перехода. Сначала они имели формы небольшой точки на горизонте, однако Гэндальф, обладающий поистине орлиным взором, сообщил, что лучше бы нам поторапливаться.

Колобок сказал, что в такой ситуации помощи от него будет немного, поэтому он лучше оставит нас и сгоняет за помощью. В принципе, это было разумно. Если в одиночной схватке от Колобка еще и мог быть какой-то толк, то сейчас…

Через час проблемы увеличились в размерах и стали гораздо ближе. Теперь уже можно было разглядеть отдельные фрагменты.

Невысокие всадники на маленьких лошадках. Смуглые, черноволосые, с короткими кривыми мечами

Хазары.

Хазар было много. Мы стояли на вершине холма, а у его подножия колыхалось… Нет, назвать их «морем» у меня язык не поворачивается, это было бы против исторической справедливости. Их было «озеро». Но суть в том, что, для того чтобы утопить нас троих, хватило бы и лужи.

– Минут через двадцать будут здесь, – сказал Гэндальф.

– Будем умирать, – отозвался я.

– Похоже на то.

– Вообще-то я рассчитывал, что ты меня опровергнешь. Будешь внушать мне оптимизм.

– Как? – спросил Гэндальф.

– Ты маг, – сказал я. – Могучий, между прочим. Забудь о своем принципе невмешательства.

– Их пять тысяч.

– Где-то около.

– Моей силы не хватит, чтобы накрыть пятьсот штук одним махом.

– А двумя? – предположил я. – Преврати их в жаб. Или в мокриц. Хотя бы первые ряды. Остальных это напугает.

– Сомневаюсь, – сказал Гэндальф. – Они хазары, но они не трусы.

– Значит, все это было зря?

– Почему зря? Кащея мы одолели.

– А Василиса? А брачный союз?

– Не все получается так, как мы этого хотим, – вздохнул Гэндальф.

Вообще-то сказки не должны так заканчиваться. Они должны заканчиваться свадьбой, свадебным пиром, на котором у меня бы по усам не текло и в рот бы точно что-нибудь бы да попало, потому как усов у меня нет.

После смерти Кащея все обычно сразу переносится в пиршественную залу. А не на залитый солнцем склон холма, по которому наверх карабкаются пятьсот злобных хазарских воинов.

– А у тебя больше таких штук нет? – с надеждой спросил Гэндальф. – Типа той, которой ты Горыныча кокнул?

– Нет, – сказал я. – Все, что у меня было, при обыске отобрали. Да и она тоже на такое количество не потянет.

– Плохо.

– Плохо, – сказал я. – Слушай, ты уже один раз умирал. Как это было?

– Очень неприятно, – припомнил Гэндальф. – Особенно воскрешение. Второй раз такое пережить мне бы не хотелось.

– Может, и не переживешь. Драться будем?

– Их штук пятьсот.

– Да.

– А нас двое.

– Опять да.

– Конечно, будем! Не сказал бы, что геройская смерть стояла бы высшей строчкой в моем списке приоритетов, но раз не остается ничего другого…

– Простите, – вмешалась Василиса, становясь справа от меня. – Вы сказали, что вас двое. Это неправильно. Нас трое.

– Дева-воительница, – пробормотал Гэндальф. – Как это прекрасно.

– Вас они не убьют, – сказал я. – Живая вы представляете большую ценность. Незачем вам в это лезть.

– Живой я им не дамся, – ответила она. – Лучше смерть.

Я пожал плечами.

– Это ваш выбор. Колхоз – дело добровольное.

Она обнажила меч, отобранный у кого-то из Кащеевых стражников. Гэндальф нахмурился и извлек из-под балахона приличных размеров клинок. Видел бы его в этот момент Фрейд, мог бы разразиться целой диссертацией.

У меня меча не было, равно как и большого желания биться холодным оружием, поэтому я вытащил из кобуры ствол и встал между Василисой и Гэндальфом как бесстрашный и не ведающий ни сомнений, ни жалости герой фильмов Джона By. Два белых голубя пролетели над склоном холма.

– Э, – сказал Гэндальф и закашлялся. – Сергей, я хочу попросить у тебя прощения. Я тебя во все втянул. Это ведь не твоя война.

– У хоббитов ты прощения просил?