Незваные гости - Мелисса Марр Страница 58

Китти посмотрела на заслужившего повышение в ранге кровососа, а затем на Гаруду. Ей было трудно четко сказать себе, как относиться к мысли о том, что ее нежелание признаться в странной реакции на веррот могло привести к таким последствиям. Потом она подумала, чего еще она не знает из-за непонимания правил и традиций различных культур обитателей Пустоземья. Горняки казались ей понятными, потому что имели некоторое сходство с людьми, которых она знала, когда жила в Калифорнии, а вот для того, чтобы понять кровососов, она никогда не прилагала усилий. Хотя, если честно говорить, она никогда не была полностью уверена даже в том, что ей понятны люди-пустоземцы.

— Ты веришь, что это Аджани восстановил против нас монахов? — спросила она.

Вместо ответа Гаруда посмотрел ей в глаза и сам спросил — одновременно и мысленно, и вслух:

— Кэтрин, ты принадлежишь к моему клану?

Ей показалось, что слова разносятся эхом, распространяют тончайшие щупальца, чтобы дотянуться до кровососов по всему Пустоземью, соединиться с ними на мгновение, которое может тут же закончиться, а может и растянуться на вечность.

— Да.

Связующие нити улеглись на места, и она поняла, что Гаруда позволил ей объединить восприятие с несколькими сотнями кровососов. Пока в ее крови будет присутствовать веррот, она сможет мысленно связаться с каждым из них. И в озарении, которым он одарил ее, стало ясно, что этот уровень доступа посилен только старейшим представителям этого вида.

— Не могу сказать наверняка, — сказал Гаруда в ответ на ее вопрос о монахах, но потом добавил уже мысленно: — Я мог бы поговорить с правителем Соанесом. Прислушайся к клану, посмотри, что они видели.

Так она и поступила. Никто не дал ей ничего такого, что подтвердило бы ее подозрения о том, что Аджани имел дело с братией; перед нею мелькали обрывки образов, заполнявшие ее сознание быстрее, чем она могла их осмысливать. Когда эти образы стали складываться в какое-то подобие связной последовательной картины, она, как бы со стороны, осознала, что опустилась на колени.

Аджани встретился с правителем. Они разговаривали прямо посреди улицы, а потом Аджани взглянул прямо на наблюдавшего за ними кровососа. В этом видении она и была этим кровососом, и не была им. Взгляд Аджани остановился на ней. На нас, на клане.

— Кэтрин? — Джек встряхнул ее за плечо.

Монахи посещали правителя; четыре фигуры в серых рясах гуськом вошли в его особняк.

— Что ты делаешь? — Джек обхватил ее рукой, но ей казалось, будто она может одновременно и чувствовать, и не чувствовать его прикосновение. Он не говорил с нею — хотя и говорил: она была объединена со всем кланом. Она слышала его не сама по себе, но через Гаруду.

— Поэтому его рука кажется такой странной, — сказала она Гаруде.

— Сосредоточься на знании, — ответил тот.

Китти отрешилась от того, что видела своими глазами, и вернулась к памяти клана.

«Держись подальше от мисс Рид», — рыкнул Аджани; в этот момент он казался истинным чудовищем, не то что обычно. Перед ним стоял на коленях человек, которого держали двое охранников. Она не видела его лица, но смутно подозревала, что знает его.

Аджани повернулся к третьему охраннику.

«Заставьте его помучиться, но я хочу, чтобы он выздоровел, прежде чем мы отправимся в Виселицы».

Она повторяла себе, что это лишь воспоминания, что это происходит не сейчас, но, когда она увидела, как охранники принялись лупить его, ей захотелось закрыть глаза. Она слышала шипение горящей человеческой плоти, крики, звуки ударов, и видела, как он лишился сознания от боли. Когда его выпустили, он повалился навзничь, и она увидела лицо. Оно опухло от побоев, было покрыто синяками и перепачкано кровью, но не узнать его она не смогла.