Возрождение - Кэрол Берг Страница 58

– Оракул? Никогда не слышал. Он мог бы спасти меня от неприятностей, да? Сказал бы мне, что делать, а чего не делать. – Горечь в голосе принца расстраивала меня.

– Не может быть, чтобы о Драфе не упоминали. Тебя же учили люди, знакомые с дерзийскими обычаями, твой дядя…

– Дмитрий прикончил бы любого, кто осмелился бы предсказать его будущее. Он сказал бы, что это заговор против него, и единственный способ предотвратить его – избавиться от предсказателей. Этому он учил и меня.

– Оракулы не предсказывают будущее, – возразил я. – Они не утверждают, будто видят правду, не дают никаких толкований и не пытаются влиять на вас. Они только рассказывают о знаках, явившихся в их видениях. Вы должны сами понять, что они означают. Сарья сказала, что Гаспар – Авокар Драфы.

– Скажи старику, чтобы он не смел соваться ко мне со своей чепухой. Наше будущее заключено только в наших поступках. – Он прикрыл глаза рукой, давая понять, что не желает больше со мной разговаривать.

– Возможно, – ответил я, оставляя принца наедине с его снами… или скорее мрачными думами.

Я никак не мог избавиться от дурных предчувствий. Моя жизнь тесно сплеталась с пророчествами. Каждый раз, когда я отрицал утверждающееся в них и избирал, как мне представлялось, противоположное направление, я всегда заканчивал тем, что оказывался в гуще предсказанных событий. Пророчество вынудило моих далеких предков закрыть путь в Кир-Наваррин, и я считал, что они поступили неверно. Они не поняли, каковы будут последствия их поступка: появление рей-киррахов и невыносимость существования демонов, неумолимо ведущие к бесконечной войне. То же самое пророчество, запечатленное в древней мозаике, рассказывало о крылатом человеке, идущем к крепости Тиррад-Нор с ключом в руке, и предупреждало об ужасающей катастрофе, которая станет единственным возможным последствием его поступка. Я сделал то, что считал верным, нашел оправдание своему стремлению снова открыть Ворота, но сомнения не покидали меня, особенно когда я видел во сне, что у воплощения грядущей беды мое лицо. Поэтому мне было сложно забыть слова Гаспара теперь, когда я знал о сохраняющейся в Драфе традиции мистических предсказаний.

Я спрятал подальше свое беспокойство и пошел к нашему наблюдательному пункту, чтобы отправить Совари немного поспать перед отъездом. Сарья сидела со спящим принцем, поскольку Малвер еще не вернулся из Загада. День был удручающе жарким. Я расположился под отдельно стоящей пальмой нагерой, изредка отхлебывая из фляги и наблюдая, как ящерицы перебегают от одной тени к другой. Убеждать себя выходить на солнцепек, подниматься наверх и каждый час осматривать горизонт было нелегким делом. Кирил сообщил, что Эдек не сможет спокойно сидеть на похищенном троне, пока не убедится, что Александр кормит собой стервятников. Однако мне было сложно представить, что его люди станут искать принца именно в Драфе.

Воздух дрожал от жара. Я чувствовал, что засыпаю. Прошло совсем немного времени с моего последнего созерцания далеких дюн, но я снова повязал голову белым легким шарфом жителя пустыни и встал на ноги. Бредя по песку, я выковыривал яркие сочные зернышки из только что сорванного граната. Пейзаж казался совсем плоским в жарком мареве, небо приобрело серебристый оттенок. Мертвую тишину ничто не нарушало: ни птица, ни кузнечик, ни дуновение ветерка. На севере, в той стороне, где был Загад, поднималось облако пыли. Я замер и стал вглядываться. Облако пыли двигалось на юг, к Драфе.

– Всадники! – закричал я, скатываясь вниз с холма и несясь к нашему укрытию.

Я уже давно знал, что даже самая сильная магия не позволяет противиться грубой силе. Не важно, какое заклинание я использую, мы с Совари все равно не сможем уничтожить полсотни дерзийцев, всех до единого, чтобы ни один из них не смог вернуться и рассказать, где находится Александр. Времени на превращение не было. Мы не можем бежать, Александр еще не садится в седло, значит, нужно дать им возможность обшарить Драфу. Женщины говорили, что у них есть место, где нас можно будет спрятать, если это понадобится, но они отказались показать нам это место раньше, чем возникнет необходимость. Выбора у нас не было, я лишь молил, чтобы это место оказалось действительно надежным. Дерзийцы будут здесь совсем скоро, меньше чем через час.

– Квеб! – закричал я. – Нам нужно спрятаться. Мальчик стоял на протоптанной в песке тропинке, повернувшись лицом на север.

– Сарья покажет, куда идти, – спокойно произнес он, складывая руки на груди. – Я пойду за Гаспаром. Мы позаботимся обо всем.

– Скажи Гаспару, что это дерзийские воины. Но они пришли сюда не за душевным равновесием. Они ищут моего раненого друга. Он наследник…

Квеб нетерпеливо махнул рукой:

– Мы знаем, кто он. Тебе не о чем беспокоиться. – Мне хотелось встряхнуть мальчишку, чтобы вывести его из этого странного оцепенения. Я растерянно топтался на песке, разрываясь между необходимостью увести Александра и желанием узнать, что за глупость готовятся совершить этот невероятно спокойный мальчик и слепой старик. В этот момент из пролома в стене вышла Сарья, и я ожил.

– Не ждите от них снисхождения, Квеб! – крикнул я. – Они готовы на все, чтобы получить его.

Медленно шагая к домику Гаспара, он важно кивнул:

– Мы понимаем.

Совари стоял рядом с принцем, держа наготове наши импровизированные носилки. Капитан потряс крепко спящего принца за плечо.

– Мой господин! Мой господин, мы должны перенести вас. – Александр что-то сонно забормотал, но так и не проснулся.

– Мы не можем дожидаться его разрешения, – сказал я, приподнял принца, а Совари подсунул ему под спину носилки.

Александр что-то бормотал, пока мы укладывали его, но когда я осторожно переложил его ногу на носилки, румянец сбежал с его лица, и он открыл глаза.

– Огонь демонов! Что это вы вытворяете?!

– Всадники, мой господин. Мы не знаем, кто они, но на всякий случай необходимо укрыться, их много. Мы спрячем вас.

– Значит, я снова сбегу.

– У нас нет времени на споры. – Я положил Александру на грудь его меч и кинжал, закрыв его сверху одеялами. Потом кивнул Совари, и мы подняли носилки.

Манот начала собирать свои лекарства, миски и одеяла, разбросанные по всему нашему обиталищу. Она взбивала песок и проводила по нему метлой, и скоро угол стены с пальмами выглядел, как и любой другой участок пустыни.

Тем временем Сарья раздвинула траву и убрала несколько кирпичей. За ними, в толще камней, оказалась низкая дверь, ведущая туда, где многочисленные когда-то дома и стены наседали друг на друга.

Нам с Совари пришлось почти ползти, чтобы пробраться через темный лаз. Но воздух здесь пах сладкими благовониями, а стены и потолок оказались гораздо более прочными, чем позволял предположить вид раскрошенных кирпичей. Коридор уводил нас вниз, исчезая в кромешной тьме. Я прошептал заклинание, чтобы добавить света к факелу Сарьи. Не хватало еще споткнуться и уронить Александра.