Сунь Укун — Царь обезьян - У Чэнъэнь Страница 58

– Вот он, – сказал оборотень, тыча пальцем в Сюаньцзана.

Государь поверил оборотню и промолвил:

– Так заставьте же его, мой дорогой зять, принять свой настоящий вид.

– Для этого мне понадобится немного чистой воды, – ответил оборотень.

Он произнес заклинание, набрал в рот воды, прыснул ею на Сюаньцзана, и в тот же миг сановники увидели перед собой полосатого тигра.

У государя душа ушла в пятки от страха, сановники разбежались. Лишь несколько отважных полководцев со своими воинами ринулись на Сюаньцзана и стали его колошматить, да так, что от любого на его месте осталось бы кровавое месиво, но Танскому монаху не суждено было умереть. Его спасли духи – хранители учения Будды и духи-стражи. С помощью волшебной силы они сумели обезвредить оружие воинов, и Сюаньцзан даже не почувствовал боли. Его избивали до самого вечера, а потом связали железными прутьями и посадили в железную клетку.

Между тем государь приказал устроить в честь зятя пир в зале Серебряного спокойствия, где его развлекали восемнадцать девушек: они играли, пели, танцевали, наливали оборотню вино. Оборотень восседал на почетном месте, по обеим сторонам от него – красавицы. Но вот оборотень захмелел и, забыв об осторожности, принял свой настоящий вид. Он громко расхохотался, схватил своими огромными лапами девушку, игравшую на пибе, и вмиг откусил ей голову. Остальные девушки, обезумев от страха, разбежались и спрятались.

Оборотень подливал и подливал себе вина. Хватал каждого, кто попадался под руку, и закусывал им.

Тем временем слух о том, что Танский монах оказался тигром-оборотнем, дошел до «Золотого павильона» – постоялого двора, где в это время стоял белый конь Сюаньцзана. Но конь этот, как вы знаете, был не простым конем, а сыном царя драконов, в наказание за совершенный проступок превращенным в коня.

Он, разумеется, не поверил в то, что Танский монах – тигр-оборотень, и сразу понял, что тут не обошлось без колдовства. Поскольку ни Чжу Бацзе, ни Шасэна не было, конь решил во что бы то ни стало спасти Танского монаха и, дождавшись второй стражи, разорвал повод, которым был привязан, сбросил седло и сбрую, принял свой настоящий вид и, поднявшись прямо на девятое Небо, огляделся.

Вдруг он увидел внизу, во дворце, в зале Серебряного спокойствия, сиявшем светом восьми фонарей, оборотня, восседавшего на почетном месте. Он пил вино и закусывал человечиной.

Тогда дракон обернулся красавицей, красавица поспешила в залу и, склонившись перед оборотнем, пожелала ему всяческого счастья и благополучия. Затем она стала подливать оборотню вина из кувшина.

– А ты петь умеешь? – спросил оборотень.

– Умею, – ответила красавица и спела песенку.

– А танцевать? – снова спросил оборотень.

– Тоже умею. Только как танцевать с пустыми руками?

– А ты меч мой возьми.

Девушка взяла меч, сделала им три выпада вверх, четыре вниз, пять влево, шесть вправо, и тут оборотень, поняв, что его провели, заскрежетал зубами от злости и схватил стоявший рядом огромный фонарь из кованого железа.

После этого противники покинули залу Серебряного спокойствия и взлетели в облака. Они схватывались раз девять, и дракон почувствовал, что слабеет. Тогда он быстро спустился на землю и, спасая свою жизнь, укрылся в реке. Оборотень бросился было за ним, но не догнал и вернулся во дворец.

Дракон между тем, опустившись на дно реки, выждал полстражи, потом высунул голову из воды и, увидев, что вокруг все спокойно, сел на облако и полетел на постоялый двор. Здесь он снова обернулся белым конем и пошел в конюшню. Он весь вымок, на ноге была рана. Это оборотень схватил его своими клыками за ногу.

А теперь вернемся к Чжу Бацзе.

Оставив Шасэна один на один с оборотнем, он укрылся в густых зарослях травы и захрапел. А когда проснулся, уже была глубокая ночь. Вначале он хотел идти выручать Шасэна, но потом передумал и отправился в город проведать учителя.

«Соберу храбрых воинов, – решил он, – и уже тогда пойду спасать Шасэна».

Он оседлал облако и в следующий миг очутился на постоялом дворе, но Сюаньцзана там не нашел. Только белый конь стоял в конюшне, с огромной раной на задней ноге.

«Не иначе как кто-то напал на учителя и поранил его коня», – подумал Чжу Бацзе.

И вдруг конь заговорил человечьим голосом:

– Брат, это ты?!

Чжу Бацзе едва не упал на землю от страха и тут же бросился бежать. Но конь зубами ухватил его за полу и промолвил:

– Дорогой брат, не бойся меня. Наш учитель попал в беду.

И конь от начала до конца рассказал Чжу Бацзе о том, что произошло.

Выслушав его, Чжу Бацзе сказал:

– Одному мне этого оборотня не одолеть, а Шасэна он утащил к себе в пещеру. И теперь нам ничего не остается, как разойтись по домам. Ты отправляйся в свое море, а я вернусь к себе в деревню.

– Мы не можем так поступить, – со слезами на глазах промолвил дракон. – Надо спасти учителя. Не теряй времени и отправляйся на гору Цветов и плодов. Там ты найдешь Сунь Укуна. Скажи ему, что учитель соскучился и хочет видеть его, а о том, что произошло, – ни слова. Только Сунь Укун может усмирить этого оборотня.

– Не пойду я к нему, он меня будет бить за то, что я подстрекал учителя читать заклинание.

– Не будет он тебя бить, не бойся. Он гуманный и справедливый.

– Так и быть, – сказал Чжу Бацзе, – отправлюсь я на гору Цветов и плодов, разыщу Сунь Укуна. Но если он не захочет идти, я сюда не вернусь.

Чжу Бацзе подхватил свои вилы, заправил за пояс рясу, подпрыгнул, оседлал облако и полетел прямо на восток. С попутным ветром он очень скоро достиг Восточного моря, спустился на землю и углубился в лес. Вдруг он услышал голоса и вслед за тем увидел Сунь Укуна, который восседал на самом верху скалы, а перед ним выстроились в ряд обезьяны, тысяча и еще двести, которые дружно восклицали:

– Да здравствует наш повелитель Великий Мудрец!

«Эх, жил бы я так, в довольстве да почете, ни за что не стал бы монахом», – подумал Чжу Бацзе и, не решаясь приблизиться к Сунь Укуну, затесался в толпу обезьян, вместе с ними отбивая поклоны. Но Сунь Укун своими зоркими глазами сразу его приметил и крикнул:

– Что это там за невежа? Он и кланяться не умеет. Ну-ка, приведите его ко мне!

Обезьяны кинулись к Чжу Бацзе, подтолкнули его вперед и поставили перед Сунь Укуном.

– Ты зачем явился сюда? – спросил Сунь Укун. – Почему оставил Танского монаха? Может быть, ты провинился в чем-нибудь и он прогнал тебя? – спросил Сунь Укун.

– Нет, он не прогонял меня. Он послал меня за тобой, соскучился и хочет тебя видеть.

– Об этом мы с тобой потом поговорим, – промолвил царь обезьян, – а сейчас пойдем, я покажу тебе свои владения. Здесь очень красивые места.