Десять поверженных - Глен Кук Страница 58

Хотя комета всё так же плыла среди звёзд, и море вражеских огней освещало Лестницу снизу, ночь будила во мне чувство, что Лестница станет решающей в войне. Я сидел на краю обрыва, обозревая лагерь неприятеля. Поджав колени к груди и положив на них подбородок, я перебирал в памяти последние новости с востока. Шелест осадила Мороз, а перед этим разгромила армию Брелока и нанесла поражение Мотыльку и Боку среди говорящих холмов Равнины Страха. Кажется, дела повстанцев на востоке были ещё хуже, чем у нас здесь, на севере.

Но могло стать ещё хуже. Мотылёк, Бок и Щука присоединились к Твёрдому. Там, внизу, были и другие из Восемнадцати. Пока неизвестно, кто именно. Наши враги определённо чуяли запах крови.

Я никогда не видел северного сияния. Мы бы застали такую картину, если б могли удержать Весло и Дил подольше, чтобы перезимовать там. Судя по рассказам об этом мягком цветном свечении, это единственное, что может сравниться с каньонами, заполненными огнями лагеря повстанцев. Длинные-длинные, тонкие полотнища слабого света извивались, поднимаясь к звёздам, мерцали и волновались как морские водоросли в слабом течении. Мягкие розовые и зелёные, жёлтые и голубые оттенки. В моём мозгу всплыло название. Древнее. Пастельные Войны.

Гвардия тоже участвовала в Пастельных Войнах, много-много лет назад. Я попытался вспомнить, что говорят Анналы об этих конфликтах. Всего я вспомнить не смог, но и того, что осталось в моей памяти, оказалось достаточно, чтобы испугаться. Я поспешил к палаткам начальства, выискивая Ловца Душ.

Я нашёл его и пересказал то, что вспомнил. Он поблагодарил меня за беспокойство и сказал, что сам знаком как с Пастельными Войнами, так и с интригами повстанцев, вызывающими эти огни. Причин для беспокойства не было. Эту атаку ожидали, и Повешенный был здесь специально, чтобы её отбить.

— Присядь где-нибудь, Каркун. Гоблин и Одноглазый уже показали своё представление, теперь очередь за Десятью.

От него исходила злая уверенность, и я подумал: скорее всего Твёрдый уже попался в какую-нибудь ловушку Поверженных.

Я последовал совету Ловца и побрёл назад, на свой одинокий наблюдательный пункт. В предчувствии надвигающихся событий в лагере нарастало напряжение. Отголосок страха носился повсюду, то усиливаясь, то затихая, как шёпот далёкого прибоя.

Свечение цветных шлейфов стало ярче, и в их движении появилась какая-то резкость, что говорило о враждебных намерениях. Может, конечно, Ловец и был прав, и всё это закончится ничем. Просто красивое представление.

Я снова уселся на высоте. На дне каньона ничего больше не мерцало. Там как будто разлилось море чернил, и перед свечением корчащихся цветных полотнищ темнота не отступала ни на шаг. Но если увидеть ничего нельзя, то многое можно услышать. Акустика была превосходной.

Твёрдый двинулся. Только перемещение всей его армии могло вызвать такое бряцание и звон металла.

Твёрдый со своими приближёнными тоже были уверены в успехе.

Мягкий, зелёный святящийся язык взвился в ночное небо, лениво расправляясь. Поднявшись, он побледнел и рассыпался гаснущими искрами.

Кто это сделал? Твёрдый или Повешенный? Плохо это или хорошо?

Всё было настолько непонятно и неуловимо, что на эти вопросы практически невозможно ответить. Это как дуэль двух фехтовальщиков высшего класса. Невозможно за всем уследить, даже если ты сам — специалист. Гоблин и Одноглазый рядом с этим были просто как два варвара с саблями.

Мало-помалу сияние померкло. Скорее всего это работа Повешенного. Все эти цветные языки не причинили нам никакого вреда.

Шум внизу приблизился.

Где Несущий Шторм? От него уже довольно давно ничего не слышно. Сейчас самое время преподнести повстанцам какую-нибудь бурю. Ловец, похоже, тоже решил отдохнуть. За всё время на службе у Леди мы ни разу не видели, чтобы он сделал что-то действительно впечатляющее. Он что, слабее, чем о нём говорят, или бережёт силы на какой-то крайний случай, который он один предвидит?

Там, внизу, что-то происходило. Стены каньона засветились тёмно-красными пятнами и полосами, едва заметными вначале. Красный цвет стал ярче, и я заметил, как по стене обрыва медленно потекла и закапала горячая лава.

— Великий боже, — прошептал я, не в силах пошевелиться.

Это было похоже на Поверженных.

С грохотом и скрежетом от стены отделилась оплавленная скала и ушла вниз. Снизу раздались вопли, безнадёжные крики тех, кто видел летящую на них смерть и ничего не мог уже сделать. Людей Твёрдого раздавило и перемололо.