Лунный принц - Екатерина Оленева Страница 58

– Потом случилось что-то грустное? – вздохнула я.

Хотя, если подумать, история и до этого особенным весельем не отличалась.

– В какой-то мере, – кивнул Ральф. – Отец то и дело ввязывался в различные авантюры: сомнительные любовные истории и интриги, дуэли и просто кабацкие драки. И в какой-то момент не поладил с кем-то из крупных хищных рыб. Его бросили за решётку, а на с братом – вышвырнули на улицу, где пришлось вспомнить старые навыки выживания. Это помогло продержаться на плаву, но нашей целью было вытащить его из тюремных застенок. А для того, чтобы справиться с этой задачей, смазливой физиономии и пробивной наглости мало – нужны были связи. Попытавшись найти богатых покровителей, способных ради нас пойти на такой подвиг и потерпев ожидаемое фиаско, мы поняли, что придётся отбросить гордость и обратиться за помощью в родовое гнездо.

Так мы и оказались на пороге Хрустального Дома, с протянутой рукой.

– И как вас приняли?

– Сносно. В нашем случае ДНК-тесны не нужны, чтобы доказать принадлежность к роду как таковому. А своих Элленджайты никогда не бросали. К тому же, она выгнула Виргинию, а её сына считали больше жертвой, чем злодеем и были в этом правы.

В общем, всё уладилось довольно быстро. Связи, деньги и именитая фамилия творят чудеса. Отца выпустили, не прошло и двух недель после того, как мы с братом вернулись, так сказать, в лоно семьи. Нечаянно отыскавшегося члена семьи приняли с распростёртыми объятиями, лишь слегка пожурив.

А мы с Винсентом могли осязаемо ощутить разницу между обычным достатком, в котором проживали раньше и неописуемой роскошью нашего нового дома. И всех тех благ, что несло с собой нашей новое положение.

Мы могли делать абсолютно всё, что пожелаем – границ и рамок не было. Люди здесь имели ровно ту стоимость, что за них платили. Прислуга была чем-то вроде теней, существующих для нашего удобства. Холостыне члены нашей фамилии по совместительству использовали горничных как свой гарем. Обычно девушки не возражали – молодые и красивые господа щедро одаривали избранниц подарками, повышением жалования и удовольствием. К тому же, как это часто водится у девушек, возможно, в сердце своём они вынашивали мечты не только об одной случайно ночи и вряд ли понимали, что были чем-то вроде правой руки, снимающей напряжения.

Тут были неважны их лица, характеры, личности – они были чем-то вроде резиновых кукол.

Отношения с теми, кто стоял на одной социальной лестнице, расценивались как увлекательное приключение. Причём – с риском. По законам тех времён, если благородная девушка беременела или хотя бы могла доказать факт утраты невинности, джентльмен обязан был жениться. Оскорбление честного имени каралось дуэлью.

– И чем рисковали Элленджайты? Средневековой пулей их точно в ад не отправить, – с презрением проговорила я.

– Верно. Нет чести в драке с тем, кто заранее тебя слабее. Интересен сильный противник. Наша жизнь походила на бесконечный поиск оригинальной, интересной, достойной жертвы. Соблазнение было чем-то вроде дуэли, а обладание позволяло пополнить коллекцию. И каждый раз, увлекаясь кем-то ты думаешь, что это может быть навсегда, что это позволит заполнить душевную пустоту, но чужое тепло прогорало, как в топке, жажда обладания теряла новизну и всё начиналось сначала.

Как в случае с любым пороком, чем дальше, тем выше градус, тем больше доза, тем выше риски. Найти кого-то, кто обладал высокими принципами, опутать сетью паутины из похоти, жажды власти и богатства, которые прилагались к нам, развратить, вовлекая в оргии, где стирались различия между мужским и женским, а игроки увеличивались согласно желаниям. Посмотреть утром, когда пламя прогорит на лоскуты того, что раньше считалось целомудренным и чистым, но редко, когда могло продержаться против нас хотя бы месяц.

– Так это была игра?

– Да, игра. Иногда заранее делались ставки, как на бегах. Иногда она велась в тени, вдали от любопытных глаз. Но это была всего лишь на всего игра.

– Ты понимаешь, что подобные признания не дают тебе бонусных очков? И что они отвратительны?

– Как и я сам? Конечно, понимаю, Сандра. Но раз уж я взялся исповедоваться, нужно быть честным.

– Надеюсь, тебя заставили заплатить за твоё легкомыслие?

– Конечно. Я до сих пор плачу. Во чтобы ты не играл, каким бы мастером себя не мнил, но всегда находится шестёрка, которая бьёт туза. Кто-то, кто играет лучше тебя.