Война - Денис Юрин Страница 58

Не секрет, что наиболее развиты мыслительные процессы у плотоядных животных, которые вынуждены охотиться, а не просто мирно пощипывать травку. Любой хищник, не важно, будь то волк, медведь, лиса или лев, помнит свое прошлое, поскольку это позволяет ему накапливать ценный для себя и потомства опыт. Он умеет применить его в настоящее время, и хотя немного мыслит в перспективе (в основном на уровне инстинктов), но никогда не откажется от уже лежащего у его лап куска мяса ради крупной добычи завтрашнего дня. Сытый хищник – неопасный хищник! Ни один зверь не станет жертвовать настоящим ради будущего, а человек и схожие с ним виды на это способны. Все плотоядные охотятся, но только люди используют приманки, жертвуя небольшими кусками мяса сейчас, чтобы через несколько часов добыть целую тушу; только люди не притронутся к еде за столом, зная, что завтра за нее придется втридорога расплачиваться; только люди изнуряют себя упорными тренировками, чтобы в будущем бою им было легко.

Солдаты Дарка нашли в доме еду, но, хоть были голодными, не притронулись к ней, не желая идти в бой с полными животами, ведь в этом случае ранение в брюшную полость означало бы верную и мучительную смерть. Герканцы устроились во дворе на отдых, но, хоть охотно отдались крепкому сну, с радостью, а не разочарованием восприняли приказ о немедленном выступлении. Желание скорейшего достижения цели оказалось намного сильнее насущных потребностей изможденных долгими скитаниями и многочасовой дорожной тряской тел. Воины собрались быстро, а затем, выполняя приказ командира, один за другим спустились в подвал. Последними покинули двор часовые.

Дарк быстро нашел тайный ход за бочонком с вином и, хоть это противоречило походному герканскому уставу, первым спустился в узкий подземный тоннель. Гентар не соврал, когда писал, что обвала можно не опасаться. Стены тайного хода были выложены из камней, скрепленных между собой отличным раствором, не только не потерявшим крепость со временем, но и не пропускавшим внутрь прохода сырости. Потолок был тоже очень надежным, он низко нависал над головами медленно бредущих цепочкой герканцев монолитом прочных, вытесанных из одного камня плит. Предок нынешнего герцога явно не поскупился, прорывая подземный ход, более походивший на узкую и длинную пещеру внутри скалы. Подземное сооружение было не только прочно, но и защищено несколькими хитрыми ловушками от случайных и крайне нежелательных посетителей. Осторожно двигаясь впереди отряда, Аламез внимательно смотрел не только себе под ноги, но и на стены. Время от времени в них на уровне пояса и груди попадались небольшие круглые отверстия, из которых, скорее всего, должны были вылетать острые стальные штыри. Прошедший по этому ходу ранее некромант, а может, кто и другой из морронов, не только разрядил механизмы ловушек, но и собрал все выстрелившие снаряды. На покрытом толстым слоем пыли полу Дарк не увидел ни одного забытого штыря, хоть царапины на стенах и на каменных плитах под ногами говорили сами за себя.

К сожалению, не преувеличил Гентар и насчет духоты, царившей в каменном мешке подземелья. Руководствуясь его рекомендацией, Дарк зажег всего лишь один факел, который, поскольку двигался первым, сам и держал в руке. Следовавший за Аламезом Крамберг еще хоть что-то видел, остальные же герканцы брели во тьме, держась руками за одежду, пояса иль кольчуги впереди идущих. Процессия во многом напоминала шествие толпы слепых, ведомых одним поводырем. Но на это было грех жаловаться, а вот жара и духота оказались настоящей бедой, они сводили солдат с ума и чуть не стали причинами нескольких обмороков. Пот обильно струился по раскрасневшимся лицам, разгоряченная кожа сапог обжигала ноги, а уж о том, как взопрели тела воинов под тяжелыми боевыми одеждами, даже страшно подумать. Возглавлявшему колонну командиру было куда проще, чем остальным, на долю которых выпадало гораздо меньше пригодного для дыхания воздуха, однако моррон чувствовал, как его кольчуга постепенно превращалась в изощренное орудие пытки – раскаляемую палачами на медленном огне железную рубаху, сжигавшую тело и вытягивающую из него все жизненные соки.

Первые четверть часа подземного перехода были самыми трудными, но затем тоннель немного расширился, и у него появились боковые ответвления, из которых приятно тянуло вовсе не прохладным, но все же ветерком, чуть обдувавшим лица и приносящим немного свежего воздуха. Следуя указаниям Гентара, на первой развилке Дарк повел отряд прямо. Минут через десять впереди показалось второе разветвление, и тут моррон, как и было написано, повернул налево, в ответвление, по всей видимости, прорытое гораздо позже и, скорее всего, без ведома потомков злодея-герцога. Возможно, его сделали нерадивые слуги, чтобы удобней без спроса покидать хозяйские владения и выносить сворованное добро; возможно, кто-то еще, не столь богатый, чтобы укрепить подземный проход камнем.

В лица измученных жарой и духотой солдат приятно повеяло прохладой и сыростью. Земляные стены и потолок пропускали внутрь хода грунтовую воду, капающую или стекавшую вниз и накапливающуюся в виде мутной коричневой жижи, хлюпающей под ногами. Передвигаться стало намного проще, но зато куда опасней. Столбы опор и покоящиеся на них балки были не дубовыми, а из сортов древесины, гораздо более подверженных сырости. Многие из них настолько прогнили, что едва держались и могли в любой миг обрушиться. Почему-то Гентар не упомянул в записке об этом участке подземного маршрута, и Дарк уже засомневался, не пропустили ли они нужную развилку и не сбились ли с пути. Однако сомнения вскоре развеялись, поскольку ствол тоннеля постепенно пошел наверх, а под ногами появились давненько сгнившие, зачастую наполовину, а порой и полностью превратившиеся в сырую труху ступеньки. Судя по всему, нынешняя прислуга герцога о тайном ходе не ведала. Сюда лет десять, а то и более не ступала нога человека. О близком конце пути свидетельствовали и звуки, вдруг отчетливо донесшиеся до ушей солдат. Скупые, усталые улыбки волной пробежали по лицам, покрытым потом да грязевыми разводами, а за оружие никто не схватился. Это были не голоса, не шорохи, не стук шагов и не иные тревожные шумы, а всего лишь довольное похрюкивание накушавшихся помоев и принимавших грязевые ванны поросят. Они вышли именно туда, куда Дарк и хотел, ведь простой крестик на рисунке некроманта был начертан в восточной части скотного двора – там, где как раз находился свинарник.

Десятилетний мальчонка, которому в тот день выпала незавидная доля мыть непоседливых, так и стремящихся извозиться в грязи поросят, чуть не умер со страха, когда земля прямо возле лежбища свиноматки внезапно разверзлась, и из трещины, напугав кинувшихся врассыпную питомцев, выскочила пара длинноволосых чертей с красными, потными рожами и зловеще сверкавшими глазищами. Один из воителей преисподней, а именно тот, кто появился из-под земли первым, держал в руках факел с адским пламенем. Он не обратил на парнишку никакого внимания, только крутил головой, озираясь в полумраке свинарника, отшвыривал поросят, сновавших в панике между его копытами, да что-то бормотал на неизвестном, наверное бесовском, языке.

От страха малолетний труженик скотного двора хотел закричать, но не успел. Грязная и потная лапища второго служителя тьмы крепко зажала ему рот и одновременно придавила паренька спиною к ограде загона.