Угасание - Лиза Смедман Страница 58

Громф оглядел всех магов по очереди, и один за другим они кивали и давали клятву молчания.

— Это не просто приспособление для прорицания, — сказал собравшимся Громф. — Заранее настроив, его можно использовать для заклинаний, направленных против конкретной мишени, в данном случае — против Нимора. Причем оно работает и с заклинаниями, имеющими ограниченный радиус действия. Итак, какие из ваших заклинаний наиболее сильные?

Один за другим маги рассказывали, какие заклинания будут произносить. Громф отвергал одни предложения и одобрял другие. Когда очередь дошла до Нури, она развела руками.

— Не знаю, какой прок может быть от моих заклинаний, — робко сказала она. — Ведь это скорее прорицания.

— Напротив, Нури, — улыбнулся Громф, — твое заклинание будет самым полезным из всех. Чтобы воспользоваться магическим кристаллом, мы должны сначала сотворить заклинание, которое обнаружит точное местонахождение того, кого мы хотим атаковать. Вот это ты и сделаешь. Пожалуйста, произнеси заклинание обнаружения дроу.

Легонько поклонившись, не сумев скрыть улыбку, Нури поднялась. Она достала из кармана кусочек меха и протерла им хрустальный шар. После этого изображение Нимора увеличилось, весь шар заполнили его лицо и грудь.

По кивку Громфа Нури вернулась на свое место. Когда она шла, Громфу показалось, что он видел, как Нимор проводил ее взглядом. Возможно, дроу почувствовал, что кто-то наблюдает за ним, и огляделся, пытаясь обнаружить источник. Какая разница; скоро ему придется уворачиваться от заклинаний.

Громф достал из кармана пивафви щепотку песка и подбросил в воздух перед собой, произнеся малое заклинание. На верхушке клетки с орлом появились крохотные песочные часы, и песок струйкой потек из верхней сферы вниз.

— Активируйте заклинания, когда упадет последняя песчинка, — велел он остальным. — Следите, чтобы все заклинания закончились строго одновременно.

Удостоверившись, что все охранительные предметы при нем, и запихав Киорли для безопасности в рукав, Громф начал творить заклинание.

Он выбрал заклинание некроманта, одно из самых могущественных в его арсенале. Медленно, следя одним глазом за песочными часами, он выталкивал наружу скрежещущие слова, грубая сила которых до крови обдирала ему горло. Он смутно видел, что другие маги делают то же самое.

Джулани держал руки перед собой, соединив первые два пальца в жесте, долженствующем вызвать мощную молнию, а Грендан перебирал пальцами в воздухе, сплетая гипнотический узор, все время меняющий цвета. Прат выбрал заклинание, создающее магические метательные снаряды, — слабое, но, пожалуй, лучшее из того, что под силу студенту-первогодку. Зоран тем временем лениво развалился в кресле, в уголке его губ играла усмешка. Громфу ужасно хотелось задать дерзкому мальчишке хорошую магическую трепку, но он не осмелился прервать свое заклинание. Песочные часы почти опустели.

Едва последняя песчинка полетела вниз, Громф произнес последнее слово заклинания — и услышал, как другие сделали то же самое. Указательный палец Громфа мгновенно превратился в костлявый палец скелета, с кончика его сорвался тонкий луч костяного цвета и вонзился в хрустальный шар, ударив Нимора в грудь. В тот же миг с пальцев Джулани слетела молния, наполняя воздух раскатами грома и запахом озона. Гипнотическая ткань Грендана устремилась к своей цели. Зоран говорил, что собирается произнести заклинание, от которого на Нимора нападет приступ смеха, выведя его из строя, но вместо этого мальчишка выхватил свой жезл и выстрелил. С кончика жезла посыпался град бесполезных самоцветов. Тем временем три магических шара, посланных Пратом, бесполезно скользнули по какой-то магической защитной оболочке, которой, как Громф и ожидал, был окружен Нимор.

Нет, они срикошетили — и полетели прямо в юношу. Чего просто не могло случиться.

Громф попытался крикнуть, предостеречь остальных, но все, что он успел, — это «Берегитесь! Заклинания…»

Потом на него обрушилось собственное смертоносное заклинание. Луч костяного цвета, холодный, как могила, ударил его в грудь, точно в то место, куда он метил Нимору. Заколдованный пивафви поглотил заклинание, его капюшон, обшлага и кайма мгновенно расползлись, словно старое гнилое тряпье. Несмотря на это, луч ударил ему в бок с такой силой, словно его боднул роф. Громф свалился с кресла и самым недостойным образом растянулся на полу.

Падая, он услышал, как вскрикнул Прат, когда три магических снаряда оставили глубокие кровавые раны в его груди. В тот же миг двойная молния ударила в Джулани, в мгновение ока пробежала по его телу и вышла наружу через ладони, ступни и макушку, убив его на месте. Грендан разинул рот, когда наколдованный им гипнотический узор появился из воздуха прямо перед его лицом. Рядом Зоран закрылся руками, поскольку град самоцветов из его жезла вернулся и забарабанил ему в грудь. Один угодил студенту в голову, выбив оттуда последний ум, и он без чувств повалился с кресла.

Подняв голову, Громф успел увидеть, как хрустальный шар вдруг побелел. Он с грохотом упал на пол, опрокинув клетку с орлом, и раскололся надвое. Орел завопил от боли, когда его недостающий глаз — разорванный пополам и сочащийся кровью — вернулся в глазницу.

Громф смотрел на разрушения, причиной которых стал его план, и был в ярости на самого себя. Его эксперимент оказался особенно пагубным для Дома Бэнр. Джулани мертв, и Прат — судя по тяжелому булькающему дыханию — скоро тоже умрет без магического вмешательства. Грендан еще некоторое время будет пускающим слюни идиотом, а Зоран… ну, быть контуженным до потери сознания — именно то, что он заслужил, использовав столь эксцентричное оружие в таких мрачных обстоятельствах. Нури цела, но в ее распоряжении только магия прорицаний. Кроме того, она слишком занята суетой вокруг своего дружка, чтобы от нее была какая-то польза, даже владей она более мощными заклинаниями.

Громф отчасти ожидал, что Нимор владеет магией, способной защитить его от заклинаний, но она вернула бы обратно лишь некоторые из них — никак не все. И уж точно не такие, как гипнотический узор, который должен был затронуть воздух вокруг Нимора, но не самого дроу. Какая бы магическая вещь или заклинание ни защищали Нимора, они должны быть результатом уникальной магии — магии, выходящей за рамки возможностей большинства смертных магов.

Громф знал лишь одного мага, способного на такую могущественную магию, — личдроу Дирра.

Поднявшись с пола, Громф с облегчением увидел, что из его рукава выскочила целая и невредимая Киорли. Когда Архимаг сел, в бок ему воткнулся какой-то предмет. Он решил было, что это один из дурацких самоцветов Зорана, но потом понял, что это что-то в боковом кармане пивафви. Он полез в карман — и, к своему изумлению, обнаружил там кварцевую призму. Внутри нее плясали крохотные желтые искорки, яркие, как миниатюрные солнца, — свидетельство магии света, запертой в ее глубинах.

Как она попала к нему в карман?

Он рассеянно уставился на призму, едва слыша захлебывающееся, булькающее дыхание Прата. В то же время мозг его отчаянно работал. Он должен заняться Нимором сам — но как?… Любое заклинание, нацеленное в странного дроу, лишь поразит своего создателя — даже направленное не на самого Нимора, а на то, что рядом с ним, не подействует на него. И все же у Нимора должно быть слабое место. Такое, что на первый взгляд кажется его самой сильной стороной…