Белые волки - Влада Южная Страница 57

Сколько они не виделись? Она уже успела поверить, что не увидятся больше никогда. Что привело его на выставку? Может, свидание с новой девушкой? От этой мысли стало горько и неприятно. Алекс первым стряхнул оцепенение и медленно поднялся выше. Так, шаг за шагом, он продвигался к Эльзе, пока не оказался почти вровень с ней.

– Тоже мне, нашли место, – проворчал какой-то толстяк, с трудом огибая парочку, но ни Эльза, ни Алекс не обратили на него внимания.

– Мне надо идти, – произнесла она ровным голосом, потому что понимала, что долго их встреча не может продолжаться. Зачем мучить и его, и себя понапрасну?

– Никуда тебе не надо идти, – отрезал Алекс тоном, не терпящим возражений, и коснулся ее вытянутой вдоль тела руки, как будто хотел придержать, чтобы не убежала.

– Я здесь с братом, – вспыхнула Эльза, – и мне надо его найти…

– Нет, не надо. Он уже ушел.

– Как? – догадка пришла уже через секунду. – Так вот почему Крис так уговаривал меня пойти с ним сюда?! Это ты? Признавайся! Ты его подговорил?!

– Я.

– Но… как?!

Со слабой улыбкой Алекс пожал плечами.

– Провел небольшое расследование. В конце концов, я это умею. Узнал о тебе почти все, что можно было узнать. Где ты живешь, кто твоя семья, как ты проводишь свободное время. К тому же, твой брат оказался неплохим парнем, и уговорить его было нетрудно.

– Что ты ему дал? – прищурилась Эльза. – Оружие, да? Нож? Пистолет? На меньшее Крис бы не повелся.

– Кастет, – признался Алекс, и она тут же скрипнула зубами:

– Ты в своем уме?! Ему еще рано играть в такие игрушки! Он еще не дорос!

– Насколько я знаю, вы родились в один день. Так что либо твой брат не такой уж ребенок и может сам за себя отвечать, – он смерил ее красноречивым взглядом, – либо ты не имеешь права его воспитывать, потому что сама ребенок.

Эльза закусила губу. Ну не объяснять же Алексу, в самом-то деле, что она с юных лет привыкла заботиться о Крисе и опекать его? Наверно потому, что приходилось постоянно спасать его от влияния Димитрия. Эльза могла сколько угодно терпеть синяки на своих руках, но за брата-близнеца ей всегда было больнее и обиднее, чем за себя. К тому же, их неприятную семейную тайну вообще не хотелось кому-либо рассказывать, особенно парню, который нравился.

– Все-таки мне надо идти, – вздохнула она.

– Почему?

Теперь Алекс стоял еще ближе, чтобы занимать меньше свободного места на переполненной людьми лестнице, и Эльзе казалось, что он уже прижался к ней вплотную, всем телом, а его губы маячили совсем рядом, мешая трезво мыслить.

– Потому что нам нельзя встречаться… – пробормотала она.

– Почему?

– Потому что мы – из разных районов…

– И что?

– И люди не поймут…

– Какие люди? Вот эти? – Алекс кивнул чуть в сторону. – Они нас даже не замечают. Смотри, мы стоим в битком набитом помещении, а никому нет до нас дела.

Он передвинул ладонь, лежавшую на перилах, и накрыл пальцы другой руки Эльзы. Она покачнулась, понимая, что Алекс почти обнял ее, как и сказал – на виду у всех. И действительно, людей раздражал лишь тот факт, что парочка мешала им пройти, а не то, что человек из обычной семьи открыто прикасался к аристократке.

– Родители не поймут… – предприняла она еще одну слабую попытку.

– А перед родителями только дети отчитываются. Взрослые уже так не делают. Ты ведь уже взрослая, Эль?

Она отвернулась, кусая губы, и посмотрела вниз, в лестничный пролет, на бурлящую толпу, лишь бы не встречаться с его прожигающим душу взглядом. Дыхание Алекса касалось ее щеки и шеи, от этого соски под тонкой летней одеждой напряглись и болезненно заныли. Больше всего на свете ей хотелось прижаться к нему и снова раствориться в его руках, как в прошлый раз. Ну почему, почему он родился человеком? Почему она родилась волчицей? Между ними такая пропасть и все-таки они так близко, на расстоянии всего лишь одной ступеньки, и это сводит с ума…

– Скажи, что я тебе не нравлюсь, Эльза, – заговорил Алекс тихим и серьезным голосом. – Скажи, что не хочешь меня видеть больше никогда. Скажи, и я уйду и больше не стану тебя преследовать. Только это меня остановит. Твое отвращение ко мне. Но не глупости по поводу чужого мнения. На него мне плевать.

Он замолчал, ожидая ответа, а она все стояла, направив остекленевший взгляд куда-то в сторону и вниз, мучительно сопротивляясь самой себе и не понимая, зачем это делает. Каждый герой прочитанных ею книг имел его лицо, каждая песня, услышанная мельком, напоминала их историю. Но ведь книг и песен мало! Есть реальность и надо трезво смотреть на вещи…

– Скажи, – настойчиво потребовал Алекс, и Эльза не выдержала.

– Я не могу так сказать! – она повернулась и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. – Не хочу врать. Понятно?

– Тогда пойдем.

Он потянул ее за руку, поднимаясь выше, и Эльза пошла как во сне. Они забрались на третий этаж, в зал археологии, где было скучно, тихо и пусто. Никого не интересовали выкопанные из земли кости первых человеко-волков, когда внизу шумели и дышали паром почти живые восковые заморские диковинки.

– Не могу без тебя… умираю… – Алекс прижал ее к стене за первым же поворотом, беспорядочно покрывая поцелуями лицо, шею, волосы.

«Не могу без тебя… умираю…», – именно эти слова и звучали внутри Эльзы все время разлуки, но только теперь она осознала их.

Было немного щекотно, и смешно, и хорошо, так хорошо, что хотелось кричать об этом на весь белый свет. Их губы встретились, Алекс застонал, погружаясь языком в рот Эльзы. Это уже был не поцелуй-знакомство, не поцелуй-узнавание, а поцелуй-«я так скучал» и поцелуй-«не отпускай меня больше».

– Погладь меня. Потрогай, – он рывком вытянул край футболки из-за ремня джинсов, сунул под нее руки Эльзы. – Спать не могу. Представляю, как ты меня трогаешь…

И она трогала. И гладила. И чуть-чуть оцарапывала его спину ноготками, заставляя низко и протяжно постанывать и жмуриться. А губы Алекса все норовили припечататься в изгибе ее ключицы, как раз под тонким материалом летнего платья, лямку которого он то и дело стягивал с ее плеча, а Эльза все время смущенно поправляла обратно.

Кто-то зашаркал на лестнице, послышались голоса, и они оба на миг отпрянули друг от друга, возбужденные, тяжело дышащие и покрасневшие. Но через секунду Алекс схватил Эльзу за руку и потащил ее, хихикающую от стыда, подальше в укромную нишу, где стояла банкетка. Посторонние люди в зал археологии так и не добрались, поняли, что тут нет ничего интересного, и повернули обратно. И опять между Алексом и Эльзой все началось сначала: и поцелуи, и шепот, и стоны.

Там, на банкетке, он все-таки стянул платье с ее плеч, склонил темноволосую голову, проводя влажным языком по груди, вокруг сосков, сверху по ним и от одного к другому. Эльза напряглась, ее привычная рациональная половина напомнила ей, каким безобразием она занимается, да еще и где! В музее! В опасной близости от целой толпы народа! И вообще, похоже, она в этих ласках зашла слишком далеко, неразумно и неоправданно далеко.