Королевские камни - Карина Демина Страница 57

Дорогой отец.

Пишу Вам это письмо не потому, что боюсь сказать все то, что сказать собираюсь, в глаза, но единственно из желания избежать ссоры, которая дорого обойдется нам обоим. Зная Ваш характер, равно и мой собственный, я полагаю, что в запале мы многое можем сказать друг другу, а после будем оба клясть себя за слова, вернуть которые не выйдет.

Но чувствуя Ваше недоумение, спешу заверить, что впервые за долгое время я пребываю не только в здравом уме и твердой памяти, но также в полной силе. Болезнь моя, которая прежде представлялась мне, да и не мне одному, неизлечимой, отступила. Но за то время, что я пребывал в телесной немочи, я многое успел переосмыслить и понять.

А потому решение мое, пусть и покажется Вам ныне опрометчивым, окончательно и пересмотру не подлежит. Вряд ли Вас это успокоит, но Ийлэ хорошего рода, некогда не менее сильного и знатного, нежели наш. Рода этого больше нет, во многом из-за жестокости и глупости моих соотечественников. Она умна. Красива. Обаятельна. Она пережила многое, чего я не в силах исправить, пусть и желаю этого всем сердцем. Я даже не способен избавить ее от тягостных воспоминаний, но единственное, что могу дать, — это защиту и свою любовь в надежде, что когда-нибудь мне ответят взаимностью.

Кроме жены, которую я обрету уже после того, как отправлю это письмо, у меня есть и дочь, которую зовут Броннуин. Я не вижу смысла лгать Вам в том, что это дитя нашей крови, но меж тем я полагаю его своим.

Упреждая Ваши упреки, а также обвинения, хочу сказать, что я не бросаю род ради женщины, которую этот род не примет. Я полагаю, что сполна исполнил свой долг, отдал довольно и отдам многое, если таковы будут Ваши воля и желание, однако жизнь моя дальнейшая, сколь бы длинна или, напротив, коротка она ни была, принадлежит единственно мне одному. И я хочу прожить ее так, чтобы, умирая, не испытывать сожаления за упущенное время.

В ином любом случае я, как и полагается послушному сыну, испросил бы Вашего согласия на брак и покорно ждал бы решения, надеясь, что Вы будете благосклонны. Но ныне я не имею ни малейших сомнений, что на мой брак с альвой Вы не согласитесь никогда. А потому спешу избавить Вас от неудобной необходимости искать способ воздействия на меня, а себя — от печальной перспективы прямого противостояния с Вами либо же с братьями, каковые, полагаю, будут также оскорблены сим браком. Я, пусть никогда не блистал особым умом, осознаю, что в Городе многие сочтут его позорным и оскорбительным для рода. А потому для этого рода будет лучше лишиться одного безответственного сородича, тем паче что к этому времени он и сам должен был умереть, с чем род согласился.

Засим остаюсь Вашим преданным сыном.

И прошу не принимать случившееся близко к сердцу, поелику матушка жаловалась, что Вы, дорогой отец, вовсе себя не бережете.

Надеюсь, что все-таки однажды Вы смените гнев на милость и снизойдете до встречи с ослушником и его семьей.

Кланяюсь.

И что бы ни было между нами, я все одно останусь Вашим любящим сыном.

Райдо.

Сняв с мизинца родовой перстень, Райдо повертел его в пальцах. Странно. Привык как-то, и не замечал вовсе, и теперь, лишившись перстня, чувствовал себя в высшей степени неудобно.

Привыкнется.

А отец все одно разозлится. И наверняка кричать станет, не на Райдо, но на того, кому не повезет под руку подвернуться. После, накричавшись, успокоится коньяком.

И напишет письмо.

Сомнет, отправит в камин… напишет другое и третье и с каждым будет злиться все сильней, потому как со словами он ладит ничуть не лучше Райдо. А закончится все обыкновенно: в кабинете появится матушка с чаем ли, с бульоном, но холодная, спокойная.

И сама возьмется за перо.

Она сядет в отцовское кресло, которое занимает в исключительных случаях, и наведет порядок на столе, как делала сие всегда. Она подвинет чернильницу, пересчитает стальные перья, а быть может, и переложит их в футляре в одном ей известном порядке.

Она вытащит лист белой-белой бумаги. Устроит его на подставке. Вздохнет, сетуя, что повод для письма столь печален. И выведет кружевным, совершенным своим почерком…

Дорогой мой сын.

Мы с отцом бесконечно рады узнать, что ты окончательно выздоровел. Я молила предвечную жилу быть к тебе благосклонной и одарить силами. Ты победил болезнь, и сердце мое преисполняется радостью. И в любом ином случае мы с отцом немедля приняли бы твое любезное приглашение и навестили бы тебя, дабы воочию увериться, что тебе более не грозит опасность.

И если твое выздоровление есть заслуга той женщины, которой ты столь неосторожно дал обещание, мы бы отнеслись к ней со всем уважением. Однако же мы бы сделали все возможное, чтобы избавить тебя от необходимости жениться, исполнив любое иное ее пожелание, будь оно разумно. Полагаю, ты не имеешь сомнений в том, что род Мягкого Олова умеет быть благодарным, а также сполна платит свои долги. Мы сумели бы дать ей куда больше, чем ты в своем стремлении жениться.

Отец опечален.