Соль и шторм - Кендалл Калпер Страница 57

Он вопросительно приподнял сигарету, но я, нахмурившись, покачала головой.

– Нет, я имею в виду рисунок.

– Нравится?

Он наклонился вперед и закатал рукав повыше, чтобы я как следует смогла разглядеть орнамент. Сомнений не осталось – это был такой же магический узор, как и у Тэйна. Заклинание для рыбаков на хороший улов.

– Мне его выбили на одном островке в Тихом океане несколько месяцев назад.

– Остров Ховелл?

Его брови удивленно поползли вверх.

– Да, точно, – улыбнулся моряк. – А ты откуда знаешь?

– Я знаю, что они не делают татуировки чужестранцам.

Он передернул плечами.

– Может, и не делали, но для меня согласились в обмен на кое-какие лекарства из корабельной аптечки, – он облизнул губы и посмотрел на меня изучающе. – А ты откуда про них знаешь?

– Я ищу людей, которые их убили, – тихо сказала я.

Услышав это, он поднял ладони, словно защищаясь, и покачал головой.

– Ничего не знаю! – быстро произнес он. – Меня там и не было тогда.

– Тогда? То есть ты все-таки об этом что-то знаешь? – сурово спросила я и шагнула к нему.

– Еще бы, – пожал плечами моряк. – Но я к этому делу никакого отношения не имею.

Руки сами по себе сжались в кулаки.

– Почему я должна тебе верить?

Он усмехнулся.

– Ну так я ведь жив, да?

– И что с того? – настаивала я.

– Послушай, – сказал он, бросив взгляд на открытые ворота аллеи. – Я – бондарь на борту «Вождя», и мы были на острове Ховелл как раз перед теми событиями, восемь месяцев назад.

Провели там несколько дней, а когда отплывали, к берегу причалило другое судно, «Робин». Вот у них и возникла какая-то заварушка с местными. Ну, знаешь, как это бывает.

К сожалению, я знала. Нападения туземцев – отнюдь не редкость. Для защиты от них моряки частенько просили у бабушки амулеты. Но если она могла обещать безопасность в море или верность возлюбленной, то против удара ножа или полета стрелы ее магия была бессильна. Парни, сумевшие уцелеть после подобных стычек, тараща глаза, рассказывали леденящие кровь истории о внезапной атаке злобных аборигенов. Но лично я сильно сомневалась в невиновности моряков, особенно потому, что капитаны нередко хвастались, как им удалось разжиться припасами на каком-нибудь островке, оставив местных жителей с носом. То есть отчалить, не заплатив ни цента.

– Так там случилась заварушка… – я напряглась. – А что произошло?

– Точно никто не знает, из-за чего все началось, но вроде это связано с местной девушкой. Затем двое местных убили одного из парней. Ну и команда «Робина» решила им отомстить.

– Отомстить? Они истребили женщин и детей! Устроили резню!

Парень пожал плечами.

– Пьянство, – изрек он таким тоном, будто это могло все оправдать. – Парни месяцами охотились на китов впустую – так они сами говорили. Ну и местные были не в лучшей форме, еще до появления «Робина». Как ты поняла, все они болели. Что-то вроде тифа или гриппа. К тому же их всего-то и было около сотни, еще когда мы там стояли. Жалкая кучка. Вояки из них были никудышные, не чета команде судна. Насколько я знаю, китобои хотели отомстить только тем двоим, но так уж вышло, что дело кончилось резней и пожаром. А местные еле на ногах держались и не смогли их остановить.

Он помолчал, затем добавил:

– В любом случае команда «Робина» свое получила.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Ты о чем?

– Эти черти, дикари, должно быть, наслали проклятье на парней, потому что вскоре после этого они потонули где-то у берегов Австралии. Причем в самую ясную погоду, о какой в море можно только мечтать. Ребята с двух других судов все видели и рассказывали потом, что волны вдруг вздыбились и будто поглотили «Робин» целиком.

Это верно. Магия проклятья очень сильна и действует даже после смерти человека, который его наслал. Но что-то здесь не сходилось. Я потерла виски, пытаясь поймать ускользавшую мысль.

– Есть еще кое-что, – парень чуть подался ко мне. – Один моряк сошел с «Робина» сразу после того, как они отплыли от Ховелла. Так вот, в тот же день, когда потонул их корабль, его прирезали в драке!

– Значит, все они мертвы? – изумилась я.

Он кивнул.

– Это все проклятье. Точно говорю!

Больше выяснять у него было нечего, и я, ни слова не говоря, развернулась и побежала прочь, слыша за спиной его недоуменные возгласы.

Они мертвы! Люди, истребившие народ Тэйна, погибли все до одного! Теперь понятно, почему я ничего не видела в его снах. Какая уж тут охота, если те, кого ты ищешь, кормят рыб на дне океана?!

Направляясь к маяку, я размышляла над рассказом моряка – надо ли передавать его слова Тэйну?

Я остановилась на минуту, опершись о стену. Тэйн обещал больше не преследовать тех людей, но сможет ли он сдержать свое обещание, когда меня не станет и ему потребуется какая-то цель в жизни? Он слишком долго жил одними мыслями о мести, и, как ни крути, это помогло ему выдержать горе. А теперь, когда преследовать больше некого, что он станет делать?

Добравшись до маяка, я уже была вне себя от волнения. Да еще нахлынули воспоминания о ночи, проведенной с Тэйном, отчего мои щеки зарделись.

Столько всего случилось с тех пор, когда мы виделись в последний раз! Жуткие откровения моей матери, ужасная смерть бабушки, рассказ моряка с татуировкой… А я при всем при этом, шагая по песку, думала только о его руках, ласкающих мою кожу, о наших поцелуях, о том, как нежно он шептал мое имя, ну и, конечно, о том, как его уберечь.

Я коснулась двери маяка и с ног до головы покрылась холодным потом. Повлияет ли на него проклятье моей семьи? А вдруг он уже изменился? Мы не виделись почти два дня, что если он теперь совсем другой человек?

Тяжело вздохнув, я отворила дверь. Внутри было так тихо, что я даже засомневалась, там ли Тэйн. Поднялась в маячную комнату. Он молча стоял у окна и, опустив голову, водил пальцами по стеклу. Он, несомненно, слышал мои шаги на лестнице, но даже не шелохнулся. По телу пробежала дрожь, сердце сжалось.

– Тэйн? – позвала я шепотом, не осмеливаясь пройти дальше порога. Его плечи дрогнули.

– Где ты была? – спросил он бесстрастно, даже холодно. Прежде он так никогда не разговаривал.

– Знаешь, столько всего произошло…

В комнате на полу стояла зажженная свеча. Ее мерцающий огонек едва рассеивал темноту, но даже в полумраке я заметила, как изменилось лицо Тэйна, когда он, наконец, обернулся. Оно стало далеким и чужим, глаза пылали гневом.

– Я не знал, куда ты ушла, – сказал он, качая головой. От его глухого, бесцветного голоса брала оторопь, и я покрылась гусиной кожей. – Я проснулся там, на пляже, тебя не было.